Почувствуй

— А что с сегодняшним? Как тебе новый клиент?

— Ужасно, даже не напоминай. С этой женщиной меня ждут прекрасные деньки.

— А что Хасан? Вы ведь сегодня вместе были. Вчера он отказался проводить экскурсию без тебя, сначала согласился, а потом вдруг характер показал, — нотки недовольства стали ещё сильнее, в этот раз его настроение больше склонялось к злости.

— Что это за намеки?

— Ты ведь была влюблена в него, — усмехается в свой сжатый кулак, словно пытается скрыть свои эмоции. Биркан не спрашивает, утверждает.

— Это что такое? Ревность?

— С чего бы? Да и я не ревнивый, — сжимает губы, вглядываясь в боковое зеркало, хотя на дороге мы одни.

— Как скажешь, — закрываю глаза, будто засыпаю, и всеми силами сдерживаю улыбку, чтобы через секунду «случайно перепутать» имя. — Хасан.

— Что? — От неожиданности он нажал на тормоз и на мгновение мы подпрыгнули, будто на кочке.

Чувствую, что он не следит за дорогой, а прожигает меня взглядом. Усердно притворяюсь спящей, однако мои брови ползут вверх, губы всё сильнее сжимаются, чтобы не выдать улыбку.

Не выдерживаю и смеюсь от всей души, раздражая этим собеседника. Он совсем не смеется, скорчил губы, и недовольно следит за дорогой.

— Что ты смеешься, Йетер? — Специально произносит он, и я заливаюсь хохотом с новой силой.

— У тебя так не получится. Правда. Даже не понятно, зовешь ли ты свою бывшую или просишь меня остановиться, — от смеха скрутило живот. — Не понимаю, зачем называть своего ребенка обычными словами? Почему она «довольно»?

— И это сейчас говорит «судьба»? — На этот раз Биркан улыбается.

— Я же себе имя не выбирала.

— А если бы выбирала? Как бы назвала себя?

— Долунай или Хазал, всегда нравились эти имена. Что ты смеешься?

— Не поверишь, когда я не знал, как тебя зовут, то это были два основных варианта. Я был уверен, что тебя зовут как то так.

— А потом, ты специально делал вид, будто не помнишь, как меня зовут? Ты часто говорил «Эй, как там тебя».

— Нужно же было как-то начать разговор.

— Тебе бы уроки давать, будешь учить людей знакомиться. А то все какие-то странные. Подход к людям ищут, внимание проявляют, знакомятся, общаются. А ты им сразу говори, главное не помнить имени, надоедать своим присутствием, а потом увести к себе домой в качестве долга.

— Очень долго. Быстрее сажать в мешок и бежать.

— Ого, мне ещё повезло, даже привыкнуть к твоим выходкам успела.

Глава 39. Кадер

Следующим утром я позвонила Танеру, поделившись с ним всей информацией, он воодушевился и сказал, что сам поищет этих девушек. На вопрос о прошлых версиях, он ничего не ответил, оно и понятно, когда он мог успеть.

Затем я поехала на кладбище к Джану, в моей голове это прозвучало ужасно, не могла привыкнуть, что теперь мой друг привязан к одной точке.

— Наверное, ты сердишься на меня. Я позволила тебе уехать, хотя могла задержать, узнать, что случилось, попытаться помочь, но не сделала ничего, для твоей жизни. А теперь ещё и роюсь в твоей жизни из-за чувства вины, словно пытаюсь доказать, что я непричастна к твоей смерти, но ведь это не так. Я могла всё изменить, но не сделала. За такое короткое время ты стал мне очень дорог, я впервые испытывала такие светлые чувства к кому-то. Прости, я не любила тебя, хоть ты заслуживал взаимной любви больше, чем кто-то другой. Тебе должно было повести, но камнем преткновения в твоей жизни стала я.

Горячие капли из глаз, называемые слезами, ручьями стекали по щекам, я захлебывалась словами, и если бы Джан был жив, никогда не смог бы понять, что я говорю.

— Теперь ты плачешь? — Сзади послышался сдавленный болью голос. — Осознала свою вину и теперь просишь прощения?

— Мелике? Что ты здесь делаешь? — Растерянно спросила я, вскочив на ноги, вытирая ладонью слезы, будто их там и не было.

— Пришла к своему жениху в день нашей свадьбы. Я всё знаю. Как ты могла? Я считала тебя подругой, — девушка с дикой ненавистью смотрела на меня, её рот перекосился от отвращения, она не говорила, а плевала в меня словами.

— О чем ты?

— Джан любил тебя, — с тяжелым вздохом и горящими от боли глазами, произносит неудавшаяся невеста.

— Ты ведь знала об этом. И знаешь, что между нами ничего не было.

— Поэтому перед своей смертью он приехал к тебе? Ты последняя, кто видел его живым, он не попрощался ни с кем кроме тебя, — девушка повысила голос, неумолимо приближаясь ко мне. Ещё шаг и она схватит меня за горло. — В момент своей смерти он думал о тебе, но не обо мне, хотя я любила его всем сердцем, пока ты крутишь перед всеми хвостом.

— Мелике, успокойся. Не неси чепуху, — старалась говорить как можно спокойнее, выставила вперед руки, ладонями к приближающейся невесте, готовясь упереться в неё руками.

— Это тоже чепуха? — Срывается она на крик, вынимает из кармана сумочки телефон и показывает мне фото, из-за мимолетности и трясущихся рук, едва смогла разглядеть на нём себя и Джана на балконе, в ночь его смерти.

— Откуда это у тебя? — Удивляюсь, значит, за нами кто-то следил. И это точно не сама Мелике, иначе бы убила меня в тот день, когда я была у неё в доме.