Почувствуй

— В детстве я часто представляла, что она не хотела от меня уходить, что была вынуждена. В России, когда отец уходил, со мной оставалась соседка. Пожилая женщина, её дети давно уехали, почти не навещали её, она завела много животных, там были и кошки, и собаки, попугаи, кролики, черепахи, даже ящерица была. Мне нравилось оставаться у неё, она всегда смотрела сериалы, в некоторых были похожие ситуации, что матери разлучались с детьми, а после находили. Они тогда обижались, не принимали их, а я тогда думала, если бы мама появилась, я бы сразу её простила, ни минуты не думала. Я всегда представляла, что она сейчас зайдет, даже не в наш дом, а туда, к соседке, погладит моего любимого серо-полосатого кота, с широкой мордочкой, и скажет, как скучала по мне. А потом мы забираем этого кота себе, и живем все вместе. Когда я стала старше, решила, что она умерла, но это глупо, столько лет скрывать чью-то смерть.

— А если бы она появилась сейчас? Ты бы так же приняла её?

— Не знаю, слишком много времени прошло. Если бы хотела, нашла возможность прийти. Возможно, я это только говорю, сам знаешь, я ни отказывать не умею, ни обижаться.

— Тут бы я поспорил, — хмыкнул я. — Мне ты и отказывала, и язвила, была бы возможность, и драться кинулась.

— Это другое, Биркан. Ты мне искренне не нравился, всегда был таким самодовольным, словно из-за того, что ты один раз взглянул на меня, я уже обязана упасть в твои объятия.

— Да. Так всегда и было, один взгляд и все сражены, — я обаятельно улыбнулся, обнажив белые зубы, подобным образом я впечатлял ни одну девицу. Улыбка располагает к хорошему отношению.

— Я бы никогда не поверила в эту улыбку, она фальшивая, если кто-то покупался на это, этот человек не знал тебя.

На этот раз я улыбнулся иначе, намного уже, словно ухмыльнулся краешком рта, и совсем не радостно, с легким налетом грусти. Теперь это действительно был я, тот, кто никому не показывался.

— Всё чаще мне начинает казаться, что только ты меня и знаешь, а я посмел не поверить тебе. И мне стыдно за это.

— Мне хотелось бы сказать, что это не обидело меня, но не могу. И даже обсуждать это не собираюсь.

— Извини, я не знаю, что со мной происходило. Это не оправдание, и я не пытаюсь принизить свою вину, но, в тот момент, я чувствовал себя обманутым, виновным. В том, что не заметил твоего желания сделать это с собой, в том, что заставлял тебя быть рядом, хотя ты ненавидишь меня. И ещё я злился на тебя, потому что ты не рассказала о своих переживаниях, потому что ты никогда ничего не говоришь, ты зачем-то носишь маску, молчишь, будто всё хорошо. В этом и заключается обман.

— Я просто не могу повесить на кого-то свои переживания, так же, как и ты. Будто, если я буду молчать, проблема подумает, что я её игнорирую, и исчезнет. Но это никогда не срабатывает. Давай, с этого момента, будем честны друг с другом? Говорить всё, что у нас на душе, то, что беспокоит, мешает, как бы тяжело нам не было.

— Можно попробовать, — я тепло улыбнулся, в этот момент откровений, я был готов к этому, но не мог быть уверен, что завтра и в последующие дни этот настрой продолжится.

— Тогда мне есть, что сказать, — в её глазах вновь появилась печаль, отражаемая в слезах, усердно держащихся в глазах, она так и не позволила им выплеснуться наружу. — В ту ночь, когда мы поругались, ты уехал к Йетер, ко мне приехал Джан.

Она остановилась на мгновение, словно подавляя возглас истерики, пытающийся промелькнуть в её словах, и она сдержалась. За эту секунду молчания, во мне поднялась тревога, и даже ни единого грамма ревности. Сложный вопрос, что предпочел бы я, жизнь друга, при условии, что Кадер будет с ним, или его смерть, при том, что они никогда не будут с ней вместе, но, вероятно, и я не смогу быть.

— И что там случилось? Он что-то говорил? Злился? Ты поняла, что он был взволнован, или хотел бы сбавить пар экстримом? — В этот момент я сделал свой выбор. Вместо ревности было беспокойство, как мой друг провел последние часы своей жизни? Был ли он счастлив, или разочарован? Хотел ли жить в тот момент, или потерял веру в себя и мир? Что было в его голове?

— Нет, он был спокоен. Мы разговаривали. И единственное чем он был взволнован это предложением. Он предложил мне сбежать. И я обещала подумать. Скажу тебе честно, в тот момент я была готова на это, — с трудом проговорила девушка, делая большие промежутки между словами, словно старалась отдышаться.

— Ты любила его? — Перед этим вопросом моё сердце замерло, и не работало ровно до того момента, пока я не услышал ответ.

— Нет. Джан был мне другом, хорошим человеком. Он нравился мне, но как человек, как личность. И мне на самом деле в какой-то момент стало жаль, что я не могла разделить его чувства. Я хочу, чтобы ты знал об этом, чтобы между нами не было этой тайны.

— Спасибо, для меня важно знать это, — наши взгляды встретились, в её глазах больше не было слез, а в моих тревоги.