Почти всемогущие

Меня это удивило. Если мы и обсуждаем что-то на уроках, то этим «чем-то» может быть только учебный материал. Если бы мы отвлекались на уроках, семи лет для освоения школьной программы нам бы точно не хватило, даже с учетом DOSeCFe. Но Анна, как оказалось, этого не знала.

– Н-да. И всегда вы все так подробно разбираете?

– Подробно? – удивился я. Это был первый урок, посвященный строению органа, а именно устройству его труб. Мы не изучали ни мануалы, ни педальную клавиатуру, а она называет это подробным изучением?

– Конечно. Никогда бы не подумала, что здесь так дотошно к каждой мелочи относятся. Мне говорили, что у вас все по-другому, но…

– У вас? – перебил ее я. – Насколько мне известно, программы у всех школ примерно одинаковые, если только ты не из…

– Я не из спортивной. Я с Земли.

Я на минуту замолчал. Перед моими глазами пронеслись топографические снимки этой далекой, таинственной планеты, фотографии, видеофильмы, снятые из космоса без монтажа…

Земля. Мы в обыденной называем так почву, а они когда-то назвали так свою планету. Никогда не мог понять, почему?

Когда-то я мечтал стать океанологом и изучать моря и океаны на Земле. Увидеть синих китов, о которых нам так много рассказывают и которых там так мало осталось, увидеть странное Саргассово море, покрытое зарослями, может быть, даже опуститься на дно легендарной Марианской впадины. Мое воображение тотчас воскресило детскую мечту, и я с любопытством спросил:

– Анна, а ты расскажешь мне о земных морях?

– Почему ты все время называешь меня Анной?!

– Тебя ведь так представили.

– И почему ты не называешь меня Аней?

– Так вы до сих пор называете людей короткими именами? – задохнулся от изумления я.

– А вы нет? – удивилась еще больше меня Анна.

– Только дома. Иначе может возникнуть путаница, у нас много похожих имен. Или человеку, может, не нравится это ваше «сокращение». Это же атавизм какой-то. А как бы на твоей планете называли меня? – спросил я с нескрываемым интересом.

Она задумалась.

– Или Максим, или Макс.

– Макс? Это же отдельное, самостоятельное имя.

– Как-то у вас все не по-человечески, – недовольно проворчала после паузы Анна.

Я не стал продолжать разговор, потому что мы и так надолго отвлеклись от урока. Когда Анна снова о чем-то спросила, я ответил, что поговорить мы сможем на перемене. Она приподняла одну бровь и тихо спросила:

– А разве вы не разговариваете на уроках?

–С учителем, само собой. Или обсуждаем тему урока.

Она опустила глаза, а потом хитро посмотрела на меня и спросила:

– И уроки вы тоже не прогуливаете?

– Что?

– Еще скажи мне, что ты не знаешь, что это означает.

– Прогуливают их только двоечники. Зачем гулять на уроках, когда для этого есть свободное время?

– Ты что, правда никогда в жизни не прогулял ни одного урока?!

– Получается, нет…

Анна надолго замолчала.

В течение следующих уроков мы почти не разговаривали, только иногда она спрашивала меня, как зовут того или иного учителя.

Я уже говорил, что мы обычно во время уроков почти не разговариваем, но на этот раз я понимал, что мы молчим не потому, что сейчас идет урок. Я чувствовал какую-то неловкость, как будто сказал что-то не то, но что именно, понять не мог.

После уроков она попрощалась со мной и ушла в свою сторону, вставив в уши наушники. Мне почему-то стало грустно. Наверное, это действие тех самых трех секунд.

18 ноября.

Пишу на скорую руку, так как завтра на рассвете мы отправляемся всем классом в поход. (Нет-нет, у нас все еще зима, но идем мы не в лес. Поход, на самом деле, начнется с небольшого перелета в Южное полушарие.)

Цель похода больше познавательная, так как это т.н. «биологический поход» – отправляемся в заповедник «Птичий рай», и все-таки это небольшое, но путешествие. Так что, надеюсь, приключения не заставят себя ждать.

Очень хочу увидеть Circus buffoni – длиннокрылого луня. Вообще, мне интересны все представители данного рода (Лунь) ястребиного семейства, но длиннокрылый – наиболее изящный. Беру дневник с собой и буду делать в пути заметки.

20 ноября.

Прибыли в заповедник. Погода замечательная. Стал замечать, что засматриваюсь на Анну.

21 ноября.

Как бы я ни любил лаборатории, выбраться на каникулах на природу – это прекрасно. Столько открытий делаешь за какой-нибудь час! Одно дело – изучать растения до мельчайших подробностей в оранжерее и выезжать для практики на какие-нибудь два часа, совсем другое – бродить размеренным шагом по «Птичьему раю».

Помимо чудесных пернатых, в заповеднике можно полюбоваться закатами и рассветами с таких ракурсов, с каких их почти невозможно увидеть в городах. Наслаждаюсь закатом. Иногда мне кажется, что закат – самое потрясающее из всего, что вообще можно увидеть в жизни.

23 ноября.