Почти врач

– Хорошо. Надо посмотреть. Вы, Панов, отправляйтесь в патентную библиотеку, ищите там всё про этот омепразол. Жду от вас, – кивнул он Морозову, – докладную записку. Недели вам хватит? – он чиркнул еще что-то на календаре. – Теперь о хорошем. Пришло приглашение для участия в международной конференции. На вас, Игорь Александрович, и вас, Андрей Николаевич. Цюрих, конец октября. Готовьте доклад, с оформлением документов поможем, – Чазов посмотрел на меня внимательно. – Был звонок сверху.

Ага, значит, не зря я к Суслову мотаюсь. Юрий Геннадьевич там не зря свой хлеб ест.

* * *

В этот насыщенный день я не только узнал о местонахождении патентной библиотеки. На Бережковской набережной такая находится. Но к этому выдающемуся событию добавился еще и звонок от Давида.

– Привет, не ожидал. На межгород звонок не похож вроде.

– Так я в Москве, – ответил Ашхацава.

– О как! Ты же должен веселиться в Сухуме и окучивать симпатичных девчонок из санаториев. Или что-то случилось?

– Да приехал с дядей Темиром, ему в больницу ложиться.

– Хуже стало?

– Нет вроде, но он договорился обследоваться, посмотреть, как идет процесс.

– Так он у тебя?

– Какое там! Умчался по своим делам, сказал, утром вернется.

– Так давай ко мне! Хоть поешь чего-нибудь человеческого, макарон с сосисками, что ли. А то у себя там захирел на хинкалях с хачапурами.

– Пиво брать?

– Это такой риторический вопрос? На троих только бери, у меня тут в гостях парень из Орла.

* * *

Мы сидели у открытой балконной двери и лениво попивали пиво с вяленым лещом. Это был мой вклад в дружеские посиделки. Давид, веселый и загоревший, описывал практику в сухумской горбольнице, Мельник интересовался статями молодых абхазок, с которыми по уверениям Ашхацавы все было на пятерку. Помимо местных жителей в рассказе присутствовали раскованные туристки из Москвы, Ленинграда и даже почему-то Мытищ. Всех их Давид смог очаровать своей широкой кавказской натурой, объятия нижних конечностей распахивались сами собой.

– Как же Сима? – поинтересовался я насчет бывшей пассии.

– А что Сима? – ненатурально удивился «князь». – С нее не убыло, перезванивались через день. Звал к себе, обещал отдых на озере Рица, но у нее тоже практика в московской больнице. Да и родители без энтузиазма отнеслись.

– Так вы не расстаетесь?

– Мы женимся! – уверенно произнес Давид.

Тут я, конечно, обалдел.

– Серьезно?

– Серьезней некуда. Мне московская прописка нужна, чтобы зацепиться с распределением за столицу. Я поработал в Сухуми и скажу тебе – спасибо, не надо. Курортная медицина там на уровне, но что делать остальные семь месяцев? Смотреть на шторма и прописывать анальгин старушкам? Сплю и вижу. Можно, конечно, посмотреть на операционную, в которой сам Вишневский у стола стоял, но поверьте, она ничем от остальных не отличается.

– А Сима в курсе твоих матримониальных планов? – поинтересовался я.

– Еще нет, но за ней дело не станет, – Давид полез в карман, достал оттуда золотое кольцо с бриллиантом. Карата так на два. – Смотрите! Дядя Темир подогнал.

Мельник заинтересовался, взял в руки, попробовал камень на бутылке с пивом.

– Настоящий?

– Аккуратнее, – Давид забеспокоился. – Выпадет еще.

– И когда собираешься делать предложение? – я задумался, говорить Ане о планах друга или промолчать? Передаст все сестре, а Серафима возьмет и откажет Давиду. Так-то муж из него выйдет хреновый. Если хотя бы половина того, что он рассказывает про свои каникулы в Абхазии – правда, то московским медсестрам, фельдшерицам, докторицам стоит приготовиться. Нет, не буду ничего говорить – пусть сами разбираются. Небось Сима не первый год знает Давида, все его плюсы и минусы… Но я бы посмотрел на еврейско-абхазскую свадьбу. Должно быть весело.

– Ближе к концу года, – Ашхацава убрал кольцо, достал белый почтовый конверт. – Надо еще понравиться родителям Голубевой. Они меня считают неперспективным. Смотрите.

Жестом фокусника Давид достал из конверта четыре билета с печатями.

– Пугачиха! С Раймондом Паулсом. Совместный концерт в ДК МАИ.

– Тоже дядя Темир?

– Он.

– А почему какой-то вшивый дворец культуры? – я взял билеты, рассмотрел. Все верно, авиационный институт.

– Что значит вшивый? – обиделся Давид. – Да там крутой концертный зал на тысячу мест! Хотел тебе с Аней предложить, парное свидание, все дела, но тебе-то во «вшивый» ДК небось пойти не захочется… – подколол меня «князь».

– Да уж как-нибудь переживу, – покивал я. – Подавлю подушку, поразглядываю голых велосипедисток из Англии, – я небрежным жестом достал плакат «Квинов», распахнул его. – Перед заездом на стадионе «Уэмбли», город Лондон.

Глаза Мельника остекленели, даже привыкший ко всему Давид открыл рот.

– Дай! Это… тот самый?! Где?!

– Что? Не слышу! Какой-то шум в ушах.

– Пан!!!

– «Я в восьмом ряду, в восьмом ряду… – я помахал плакатом перед носом вскочившего Ашхацавы. – Меня узнайте, мой маэстро…»

* * *