Почти семейный детектив

Назавтра сыщик снова увиделся с Галицким, чтобы поделиться первыми результатами. Никто из названных Ильей людей, владеющих информацией о портсигаре, никогда не встречался с Валентином Ванюшкиным и вообще был не в курсе о существовании такого писателя, как Вольдемар Краевский. Исключение составил только Павел Горенко, но и тот писателя никогда не видел, лишь слышал о нем от Милены Галицкой и сделал все от него зависящее, чтобы представить его Илье.

— Вы не в курсе, мог ли Ванюшкин знать о том, что в семье Галицких хранится ценный портсигар? — спросил сыщик у Павла Горенко.

— Понятия не имею. — Гарик пожал плечами, вольно или невольно копируя поведение своего партнера. Пожимать плечами, видимо, было фирменной фишкой боссов издательства «Ирбис». — До звонка Милены я вообще о нем никогда не слышал. И знаете, что… — Горенко вдруг задумался…

— Что? — Сыщик был весь внимание.

— Видите ли, Илья рассказывал, что они с мамой не знают, откуда в их семье появился портсигар Фаберже. Отец Эсфирь Григорьевны не распространялся, где он взял этакую ценность. Но у любой вещи, тем более такой дорогой, обязательно есть след. У портсигара были предыдущие владельцы, которые могли не согласиться с тем, что Фаберже уплыл в другие руки. Вы понимаете, о чем я?

— Пожалуй, понимаю. — Детектив стал серьезен, потому что в словах Горенко определенно был смысл. — Валентин Ванюшкин мог быть потомком или знакомым бывших владельцев портсигара, которые захотели вернуть реликвию обратно.

— Вот именно. Для этого ему нужно было приблизиться к Галицким. Вполне вероятно, что именно поэтому Ванюшкин вдруг заделался литератором. Скажу вам, как специалист, тексты у него были слабые, очень слабые. Просто никуда не годились, но он тем не менее с маниакальным упорством хотел встретиться именно с Галицким.

— И подобрался к нему, познакомившись с его женой… — Сыщик тоже стал задумчив. — А что, похоже.

— Милена, она… — Горенко замялся. — Наверное, нехорошо так говорить о жене друга, но вы ведете расследование, поэтому тут не до приличий. Она достаточно просто устроена. У нее все мысли и чувства на лице написаны, так что, понаблюдав за ней день-два, можно было легко составить план обольщения.

— У жены вашего друга регулярно случались романы?

— Нет-нет, что вы. Я вовсе не это имел в виду. Милена вовсе не женщина легкого поведения. Но она скучала, отчаянно скучала в браке. Вы же видели Илью, он думает только о работе, он живет работой. Все остальное привлекает его внимание на миг, на час, на сутки максимум. Милена была с утра до вечера предоставлена сама себе. Ей не нужно было работать, потому что Илья — обеспеченный человек, у них не было общих детей, а чужих она недолюбливает, хозяйство вела домработница. И Милена в прямом смысле слова сходила с ума от тоски. Поэтому она и стала добычей первого же мужчины, который проявил к ней внимание и при этом показался ей достаточно интересным.

— А Валентин Ванюшкин был интересным человеком?

— Не пытайтесь поймать меня на слове, — Павел улыбнулся, и сыщик вдруг подумал, что он невероятно обаятелен. — Я не был с ним знаком, поэтому понятия не имею, насколько он интересен. Но вы меня с Миленой не сравнивайте. Я писателей вижу пачками. Я с ними по роду своей деятельности общаюсь с утра и до вечера. А для Милены этот самый Вольдемар Краевский вполне мог сойти за новоявленного мессию.

— Но она жена крупного издателя, неужели писатели для нее в диковинку?

— Простите, я не запомнил, как вас зовут. — Горенко вдруг как-то разом устал от разговора.

— Сергей Леонидович.

— Так вот, Сергей, — отчество Гарик предпочел опустить. — Еще раз попытаюсь вам объяснить то, что вся светская Москва знает как дважды два. Илья Галицкий разделяет семью и работу. Он никогда не берет с собой жену на мероприятия, связанные с бизнесом. У Милены не было возможности общаться с писателями. Она знает меня и еще несколько человек, вхожих в дом. При всей своей внешней открытости Галицкий — человек внутренне замкнутый. Поэтому список близких крайне ограничен. С женами и постоянными подругами человек двенадцать наберется, не более.

— Павел, а вы своего патрона любите? — вдруг совершенно не к месту спросил сыщик.

— Так он же не баба, чтобы я его любил, — Гарик недоуменно развел руками. — Я Илью ценю, уважаю, я в нем уверен, он надежный друг и успешный бизнесмен. Мы с ним крепко связаны и доверяем друг другу. А любить… Это из другой оперы, простите.

— Ну что ж, у нас появилась третья версия. Валентин Ванюшкин в прошлом был как-то связан с портсигаром и решил его вернуть любой ценой. Буду прорабатывать еще и ее. А вам спасибо, Павел.

— За что? — не понял Горенко.

— За помощь и свежую идею.

— Пожалуйста, приди вы завтра, свежей идеи бы не получилось. Я через час в командировку уезжаю.

Галицкий, на следующий день услышав об итогах разговора с Горенко, засмеялся в голос.