Почти родственники

– Тогда вали на фиг отсюда, – сказал Борис. – Можешь сбегать в душ, но вообще у тебя есть час времени.

Красивая девочка была гордая и не стала мириться. Но в душ пошла – отмыть кофе и джем, и вспомнила, что у нее уже была похожая история в пятом классе. Она одна во всем классе сказала правду, и ей из-за этого объявили бойкот на две недели. Она вытерлась и ушла, развелась с Борисом и через некоторое время вышла замуж за Владика. Или за Вадика. Неважно.

Врать, конечно, нехорошо. Так, в общем и целом. Почти всегда – аморально, в конечном итоге – невыгодно, а иногда – просто опасно.

Вот, к примеру. Во время восстания декабристов Пушкин был в ссылке. Потом новый царь Николай I вызвал его к себе и спросил: «А вот если бы ты, Пушкин, оказался в тот день в Петербурге, где б ты был?» Пушкин честно ответил: «На Сенатской площади, ваше императорское величество». То есть с бунтовщиками. Не стал хитрить, юлить или тем более изображать верноподданного. Николай I всё понял и оценил. Тот редкий случай, когда сказать капризному деспоту неприятную правду гораздо безопаснее, чем рассыпаться в лживой лести. Хотя в других случаях Пушкин, наверное, время от времени врал. Женщинам, друзьям и официальным лицам. Особенно женщинам. К 1829 году его донжуанский список включал тридцать семь персон, а впереди был еще год холостой жизни; вряд ли каждой из тридцати семи он говорил «люблю» без легкой внутренней усмешки.

Хотя, конечно, кто его знает, Пушкина. На то он великий поэт, чтобы увлекаться всякий раз всей душой. Но мы, грешные, говорим неправду направо и налево. И речь не идет о разных роковых случаях типа «ложь во спасение». И не о профессии разведчика.

И даже не о том, что «тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман» (тоже, кстати, Пушкин написал).

Речь идет о нормальной повседневной жизни, которая вся состоит из постоянного подвирания и легких ежеминутных неправд.

А почему мы, собственно, грешные? Ведь в Священном Писании нет прямого и ясного указания «Не лги! Не ври! Всегда и везде говори одну только правду!». Наверное, это правильно.

Есть два неприятных типа: закоренелый врун и отъявленный правдец. Оба хуже. Но по мне, врун чуточку лучше. Он понимает, что ведет себя нехорошо, неправильно. Он знает, что есть некое «на самом деле», которое он либо скрывает, либо перевирает. Одно это открывает дверцу для диалога. Можно как бы встать на его сторону и сказать: «Но мы же с тобой оба прекрасно понимаем…» Мол, жизнь заставляет. А с правдецом такие штуки не проходят. Он владеет истиной. Пользуется ей и распоряжается. К огорчению окружающих и довольно часто к собственной невыгоде. Особенно это касается простых бытовых ситуаций. Политика, наука, религия – это немножко другое. Не надо путать научную или политическую принципиальность с обыкновенной бытовой злобностью. Как у нашей красивой девочки – ну зачем она устроила своему молодому мужу такой строгий литературно-критический разбор? Кого она сильнее любила – мужа или великую русскую поэзию?

Но самое ужасное, когда врун превращается в несгибаемого правдеца. Когда он завирается до полной веры в истинность собственного вранья. Это иногда встречается в быту и гораздо чаще – в политической журналистике.

Кстати, через много лет красивая девочка случайно встретилась со своей одноклассницей Катей, то есть Кейт Фридман, которая из Канады. Они сразу узнали друг друга и даже обнялись, хотя в восьмом классе не очень-то дружили. Эта Кейт говорила по-русски совсем без акцента, так что красивая девочка выразила ей свое восхищение.

– Почему это я должна по-русски с акцентом? – возмутилась Кейт Фридман. – Что за дела? Ты что, антисемитка?

– Но ты ведь дочка канадского посла! – сказала красивая девочка.

– А ты что, поверила? – засмеялась Катя.

письма читателям: самое главное Пятый пункт, или о равенстве полов

Недавно меня спросили – в интернете, через мой блог: «Что Вам особенно не нравится в мужчинах, дорогой Денис Викторович?» Именно так – что не нравится. И при этом – именно в мужчинах. Вопрос, конечно, интересный. Особенно потому, что его задала женщина. А женщины страшно строги и сами предъявляют мужчинам очень серьезные требования. И не только по поводу социального статуса, финансового положения и бодибилдинга. Еще и парфюм, костюм, ногти, зубы, прическа, обувь и даже пятки! Все должно быть comme il faut. Даже футболку под рубашкой нельзя. И не только цветную, чтоб просвечивала. Даже белую нельзя, чтоб ворот виднелся. Страшное дело.

Это я опять же почерпнул из дискуссий в интернете.

Я этот вопрос слегка переформулировал, чтоб было по-мужски. Так сказать, разговор мужчины с мужчиной. Получилось так: в каких случаях мой собрат по гендеру вызывает у меня некоторую настороженность? Некоторую, что ли, внутреннюю несовместимость?

Притом что хамов, дураков, черносотенцев и жлобов я заранее выношу за скобки. Туда же я выношу людей постоянно пьяных и сильно немытых: с ними тоже трудно общаться, как с черносотенцами и жлобами.