Почти как «Бьюик»

– Режу, – пробормотал Керт и осторожно провел скальпелем по вздутой поверхности пузыря. Он разорвался и черная икра полетела из него прямо в лицо Керта, разрисовывая щеки, пачкая маску. Другие икринки попали на руки Тони. Оба с криком отпрянули, тогда как Сэнди стоял столбом позади видеокамеры, с отвисшей челюстью. Из быстро сморщивающегося пузыря выливался поток черных шариков, каждый покрывала серая мембрана. Сэнди они напомнили мух, крепко застрявших в паутине. А потом он увидел, что каждая икринка была с одним широко раскрытым блестящим глазом, и все эти глаза смотрели на него. Вот тут нервы Сэнди не выдержали. С криком он попятился от треноги с видеокамерой. Крик сменился бульканьем. А мгновением позже изо рта на рубашку выплеснулась блевотина. Сам Сэнди этого не помнил. Пять минут, последовавших за последним разрезом Керта, практически выпали из его памяти, и он почел сие за счастье.

Первым, что появилось в памяти после этих вычеркнутых из жизни минут, стал голос Тони: «Уходите отсюда, немедленно, слышите? Идите наверх. Здесь все под контролем». А рядом с ним, у левого уха, Кертис бормотал то же самое, убеждая Сэнди, что тот в полном порядке, сохраняет хладнокровие, одним словом, все на пятерку.

Эта самая пятерка и вернула Сэнди из короткого путешествия в страну Истерика. Но если все на пятерку, почему у Кертиса такое частое дыхание? И почему ладонь Кертиса, лежащая на его руке, такая холодная? Даже сквозь резиновый барьер перчатки (которые еще никто не удосужился снять) чувствовалось, какая она холодная.

– Меня вырвало, – пробубнил Сэнди, щеки полыхнули жаром от притока крови. Никогда он не испытывал такого стыда. – Господи Иисусе, я весь в собственной блевотине.

– Это ерунда, – успокаивал его Кертис. – Не волнуйся об этом.

Сэнди глубоко вдохнул и тут же его лицо перекосило: желудок дернулся и вновь едва не подвел его. Они же стояли в коридоре, но даже здесь жутко воняло тухлой капустой. Однако он полностью отдавал себе отчет, где они стоят: около шкафа, откуда доставал удлинитель. Сэнди глянул на открытую дверцу. Полной уверенности у него не было, но вроде бы он прибежал сюда из кладовой, чтобы забраться в шкаф, захлопнуть за собой дверь и лежать в позе зародыша. Теперь эта идея показалась ему настолько забавной, что он нервно рассмеялся.

– Так-то лучше. – Керт дружелюбно хлопнул Сэнди по плечу и изумился, когда тот отпрянул от его прикосновения.

– Эта слизь… эта жижа… – объяснить Сэнди не сумел, горло перехватило. Поэтому просто указал на руку Керта. Икринки, вылетевшие из матки беременной «летучей мыши», измазали перчатки Керта, и теперь толика слизи перекочевала на руку Сэнди. Пятна виднелись и на маске Керта, которая сейчас болталась на его шее. Черная корочка запеклась и на одной щеке.

В другом конце коридора, за распахнутой дверью в кладовую, Тони стоял у лестницы и разговаривал с четырьмя патрульными, которые нервно таращились на Сэнди и Керта. Он пытался убедить их подняться наверх, но пока его уговоры не действовали.

Сэнди прошел по коридору до открытой двери в кладовую, остановился там, где они могли его разглядеть.

– Я в порядке, парни, в полном порядке, все хорошо. Поднимайтесь наверх, отдыхайте. Как только мы тут приберемся, вы сможете посмотреть видео.

– А мы захотим? – спросил Орвиль Гарретт.

– Скорее всего нет.

Патрульные поднялись по лестнице. Тони, бледный как смерть, повернулся к Сэнди.

– Спасибо.

– Самое меньшее, что я мог сделать, босс. Я запаниковал, босс. Ужасно сожалею, что так вышло.

На этот раз Кертис хлопнул его по плечу. И Сэнди опять едва не отпрянул, но успел заметить, что тот стянул перчатки. Его это очень устроило.

– Не ты один. Тони и я выскочили следом за тобой. Тебе просто было не до этого, вот ты и не увидел. Свалили треногу с видеокамерой. Надеюсь, камера цела. Если нет, придется пускать шапку по кругу, чтобы купить Хадди новую. Пойдем посмотрим.