Почти как «Бьюик»

Стефф ушла в коммуникационный центр, к микрофону и компьютеру, но остальные остались. Нед, однако, никого не замечал. Его опухшие покрасневшие глаза не отрывались от меня.

– Он сказал что-то еще?

– Сказал, что на прошлой неделе ты сделал две круговые пробежки в игре с «Роксбургскими железнодорожниками» и помахал ему рукой после второй, когда пошел на третью. Ему это понравилось, рассказывал он, смеясь. Сказал, что в свой самый неудачный день ты видишь мяч лучше, чем он – в свой самый удачный. Также сказал, что ты должен уделить больше внимания мячам, брошенным низом, если ты хочешь добиться успехов в игре.

Юноша уставился себе под ноги, плечи его затряслись. Мы, конечно, отвернулись, дав ему возможность побыть наедине с собой. Наконец услышали его голос:

– Он говорил мне, никогда не сдавайся, а с этим автомобилем именно так и поступил. С этим гребаным «бьюиком». Сдался.

– Он сделал выбор. В этом вся разница.

Нед посидел, обдумывая мои слова, потом кивнул:

– Пожалуй.

– На этот раз мне действительно пора домой, – подал голос Арки. Но прежде чем уйти, сильно удивил меня: наклонился и поцеловал припухшую щеку Неда. Такая нежность с его стороны меня просто потрясла. – Спокойной ночи, парень.

– Спокойной ночи, Арки.

Мы наблюдали, как он отъезжает, потом Хадди сказал:

– Я отвезу Неда домой в его «шеви». Кто поедет за мной, чтобы привезти обратно?

– Я, – ответил Эдди. – Только подожду в машине. Если Мишель Уилкокс взорвется, я хочу остаться в безопасной зоне.

– Все будет в порядке, – пообещал ему Нед. – Я скажу, что увидел на полке баллончик, взял посмотреть, что в нем, и случайно прыснул в лицо «мейсом».

Идея мне понравилась. Она обладала важным достоинством – простотой. Точно такую отговорку придумал бы и его отец.

Нед вздохнул.

– Завтра утром я буду сидеть не в коммуникационном центре, а в кабинете окулиста в Стэтлер-Виллидж.

– От тебя не убудет, – ответила Ширли и тоже поцеловала его, в уголок рта. – Спокойной ночи, мальчики. На этот раз все уезжают и никто не возвращается.

– Аминь, – улыбнулся Хадди, и мы проводили ее взглядами. И в ее сорок пять посмотреть было на что. Особенно сзади и в движении. Даже при лунном свете (именно при лунном свете).

Она села за руль, проехала мимо, мигнув фарами, и нам осталось смотреть только на задние огни.

Гараж Б окутала темнота. Никаких задних огней. И никаких фейерверков. В этот вечер все закончилось, а когда-нибудь закончится навсегда. Но не сегодня. Я по-прежнему ощущал, как что-то пульсирует в голове, очень медленно, сонно, какой-то шепот, который мог обернуться словами, если тебе того хотелось.

Что же я увидел?

Что увидел, когда держал мальчишку в руках, предварительно ослепив его спреем?

– Поедешь с нами, Сэнди? – спросил Хадди.

– Нет, пожалуй, что нет. Посижу немного, потом поеду домой. Если возникнут проблемы с Мишель, пусть она позвонит мне. Сюда или домой, без разницы.

– С мамой никаких проблем не возникнет, – заверил меня Нед.

– А как насчет тебя? – спросил я. – С тобой у нас будут проблемы?

Он замялся, прежде чем ответить: «Не знаю».

Я подумал, что это лучший ответ, который он мог дать.

Потому что ответил честно.

Они ушли, Хадди и Нед направились к «белэру», Эдди – к своему автомобилю. Я задержался у своего, чтобы снять «мигалку», выключить и бросить на переднее сиденье.

Нед остановился у заднего бампера «белэра», посмотрел на меня.

– Сэнди?

– Да?

– Он высказывал какие-то предположения насчет того, откуда взялся этот «бьюик»? Что он собой представляет? Кем был тот мужчина в черном пальто? Кто-нибудь из вас высказывал?

– Скорее нет, чем да. Конечно, какие-то предположения высказывались, но ничего путного никто так и не придумал. Джекки О’Хара, наверное, попал в десятку, когда сказал, что «бьюик» – элемент паззла, который никуда не вставляется. Ты пытаешься его вставить, вертишь и так, и этак, но видишь, что он – красный, тогда как остальные элементы – зеленые. Понимаешь, о чем я?

– Нет, – признал он.

– Вот и подумай об этом, – посоветовал я, – потому что тебе придется с этим жить.

– И как же у меня это получится? – Злости в его голосе не было. Злость сгорела дотла. Теперь ему требовались инструкции. Наконец-то.

– Ты ведь не знаешь, откуда пришел и куда идешь, не так ли? – спросил я. – Но живешь с этим. Так что не трать на «бьюик» много времени. Тряси кулаками, вознесенными к небу, и проклинай Бога не больше часа в день.

– Но…

– «Бьюики» есть везде, – подвел я черту.

Когда все разъехались, Стефф подошла к скамье для курильщиков и предложила мне чашку кофе. Я поблагодарил, но отказался. Спросил, нет ли у нее сигареты. Она отшатнулась, чуть ли не в ужасе посмотрела на меня… и напомнила, что не курит.

– Собираетесь домой? – спросила она.

– Скоро.