Почти человек

Наконец, рабочий день был закончен, стройка опустела, и Головин сожрал еще одну банку консервов, затем выпил чаю. При этом ИИ отметил, что батарея прибавила ноль два процента. После, убрав все свое имущество в сумку, кое-что, правда, осталось здесь, скрытое под слоем утеплителя. Две книги, что он притащил, были больше не нужны, и места в сумке стало гораздо больше. Мираж прильнул к смотровому отверстию. Погода испортилась, зарядил несильный дождь, он загнал людей в барак, где они начали готовить ужин. В отличие от Миража, у них были и другие продукты. Снаружи воцарилась тьма, только у крыльца, на котором сидел одинокий мужик и, держа в зубах трубку, чистил картошку, или что-то похожее на нее, горел свет.

Головин с минуту изучал обстановку, больше никого на улице не было. Из-за не слишком толстых стен барака раздавались голоса остальной бригады. Павел обошел барак кругом и спокойно направился к телепорту.

— Ты кто такой? Чего задами бродишь? — раздался немного растерянный голос справа.

И Мираж отвесил себе мысленный подзатыльник, как он мог забыть про объект под кодовым наименованием «деревенский сортир», который стоял чуть в стороне?

Головин спокойно развернулся.

— Именем императора, — уверенно заявил он, — я сыскарь тайной стражи, разыскиваю обывателя по имени Гол и по прозвищу Картежник — погнал полную пургу, основываясь на данных, которые удалось прочитать в газете. — Известно ли вам его место нахождения?

— Нет, господин, — тут же заявил мужик, уже пожалев, что окликнул незнакомца.

— Ваше имя, — продолжил давить Головин, в надежде, что тот не потребует документов, подтверждающих, что он сыскарь тайной стражи империи.

— Не потребует, — сообщил ИИ — время не то, и не правовое государство, к которому ты привык. Здесь сыскарь — это почти, как император, только до него далеко, а ты близко. Ты все правильно делаешь.

— Жал я, господин сыщик.

— Я запомню, — надменно произнес Головин, попутно обдумывая, как работает его система речи, ведь он слышал тарабарщину местного языка, которая в его голове трансформировалась в нормальную русскую речь. Он обдумывал ответ, и изо его рта звучала точно такая же тарабарщина, понятная аборигену. Но сейчас нужно думать о легенде. — Никого подозрительного не встречали?

— Нет, господин.

— Хорошо. О том, что меня видел, никому ни слова. Тайна.

— Понял, господин, уже забыл, — обрадованно закивал мужик.

Головин небрежно кивнул и, развернувшись, отправился в сгущающиеся сумерки. Через минуту он уже стоял на телепортационной площадке.

— А неплохо пошло, — подвел итог столкновения с аборигеном ИИ, — поднял языковой пакет еще на процент. Давай, жми символы, и прочь отсюда.

Мираж кивнул и, выдав последовательность, которую запомнил, нажал «энтр», и тутже его утянуло в белую воронку. Уже через пару секунд он стоял на площадке телепорта небольшого городка в две сотни домов. Центральная площадь, прямо пред ним в трех десятках шагов была местная управа, на ступенях которой застыл железный голем, очень похожий на того, из подвала лаборатории. Но этот стоял и никак не реагировал на появление Головина. Над ратушей была башенка с огромными часами, которые показывали вечер, и до конца суток оставалось еще часа четыре.

Сойдя с площадки, Головин обнаружил десятки людей, которые спешили по своим делам, и которым не было никакого дела до человека, с интересом разглядывающего все вокруг. Фонарей хватало, их уже зажгли, и вся центральная площадь была ярко освещена. Дома здесь богатые, в готическом стиле, этажа в три-четыре, под ногами камень, никаких луж, да и дождя, который шел на стройплощадке, не было и в помине. Небо уже потемнело, но звезд не видно, что говорило о плотной облачности. Мимо на высоте пары метров пролетел местный автомобиль. Головин с интересом наблюдал, как тот опустился возле одного ресторана, и изнутри выбралась нарядная дамочка. Вообще машин тут мало, наверное, на такой городок всего десяток наберется, скорее всего, владение подобным было вопрос статуса.

— В центре города делать нечего, — напомнил ИИ.

Головин развернулся и направился прочь от центра по главной улице. Городок и вправду был небольшим, уже через семь минут показалась окраина. Люди выглядели гораздо беднее и более уставшими. Дома тут были не такими, как тот поселок, который он обыскивал, сильно попроще, не меньше трех этажей, длинные, с несколькими входами. Здесь они были сложены из довольно аккуратного бордового кирпича, но выглядели несколько грязными и обшарпанными. Одним словом — окраина.

Павел свернул в сторону и углубился в кривой переулок, идущий перпендикулярно. Мощеная камнем мостовая была разбита гораздо сильней, появились лужи, а кое-где камень вообще оказался выбит. Света стало гораздо меньше, один фонарь метров на двадцать. Выручало освещение из окон и редкие светильники над подъездами домов.