Почти человек

— Есть, — ответил ИИ, — но он тут не стабилен. Уже после нашего прибытия я сделал анализ окружающей среды, раньше, сам понимаешь, из-за барьера это было невозможно. Итак, в атмосфере присутствуют соединения, которые при создании этой смеси становятся ее компонентом, и при использовании в семидесяти процентах из ста может произойти подрыв, способный разорвать изделие и убить испытателя. После многих попыток на этой идее поставили крест. Так что, если ты захочешь делать порох, тебе потребуется изготавливать порох и собирать патроны в вакуумной камере с полным отсутствием окружающей среды. Артефакты же — это дорого и их невозможно производить в промышленных масштабах, во всяком случае, на настоящий момент. Так что, холодное оружие и различные арбалеты. От луков отказались, лучников дольше учить. Есть арбалеты, артефакты с кристаллами, но это дорогие вещи, которые не каждому по карману. Еще есть штучные работы от артефакторов, стоят баснословно, такое могут себе позволить или военные высоких чинов, или аристократия. Ну и крупный бизнес, что-то на уровне винтовок девятнадцатого века твоей родины, дистанция стрельбы — не больше сотни метров. Точность хорошая, в мишень размером в ладонь попасть можно. Есть крупные орудия, но артиллерия тут в зачаточном состоянии. Что-то есть на черном рынке, но это слезы. Мир почти не развивается. Все прячут друг от друга свои тайны. Но это все, что я узнал из учебника истории, который издан до катастрофы.

— Ну, частично я это и так знал, — заметил Головин, — во всяком случае, Тирай просветил про арбалеты и холодняк. Хоть насчет пороха что-то прояснилось. А то я хотел самопал сделать, хорошо, не успел.

— Я бы тебя остановил.

— А как же летающие машины и остальные чудеса?

— А что тебя смущает? — озадачился ИИ.

— Смущает то, что сделать простейший ствол гораздо проще, чем такой автомобиль?

— Ты прав и не прав одновременно. Машины и прочие бытовые артефакты вроде выглядят сложнее, но это обыденность данного мира. Да, стоят они дорого, но это большой сектор дохода многих семей. Оружие же — это узкоспециальная отрасль, и пока всех все устраивает и соблюдается баланс между двумя самыми крупными державами, правителей это не интересует, аборигены лупят друг друга железками, и пока этот паритет будет поддерживаться, все так и останется.

— Пожалуй. Ну тогда пока оставим этот вопрос, сейчас главное — придумать, как легализоваться и попасть в королевство.

— Значит, ты определился и выбрал Тиард?

— Да, — мысленно озвучил решение Головин.

— С легализацией пока не подскажу, все сложно. Я еще не знаю, как функционирует эта система, какие имеются документы, или достаточно сказать — «Я Пав, родился в богом забытой дыре, хочу попытать у вас счастья».

— Значит, нужно выбираться в большой мир и искать криминальных личностей, которые обычно в курсе, как это работает?

— Оптимальный вариант. Ладно, отдыхай.

Головин достал карманные часы и, отщелкнув крышку, зажег спичку, посмотрел на время, которое он установил благодаря настенным часам в бараке. До конца рабочего дня, если он все правильно рассчитал, оставалось примерно шесть часов. О нормированном рабочем дне тут слыхом не слыхивали.

Время тянулось медленно. В обед удалось подслушать еще пару разговоров, поскольку стол находился рядом с печкой. На этот раз это были вполне себе осмысленные беседы, касающиеся империи.

— Неплохо, — когда рабочие вернулись на стройплощадку, подвел итог ИИ. — Пав, языковой пакет семьдесят два процента. Этого хватит для несложных разговоров, ты будешь понимать и отвечать. Думаю, после того, как ты вступишь в контакт, я легко догоню его до сотни.

— Ну, значит, пора собираться, — обрадовался Головин. — Им осталось часа четыре. После того, как они сядут ужинать, я прокрадусь к площадке и смоюсь отсюда. Городок, конечно, небольшой, но думаю, там можно будет найти ночлег.

— Других вариантов у нас нет, — согласился ИИ, — разве что вырубить кого-то из них и допросить.

— Не хотелось бы так привлекать внимание, тут все же полтора десятка здоровых мужиков.

— Поэтому я и не стал предлагать этого раньше.

Дальше сидели в тишине. Головин игрался с банкой консервов, крутя ее перед глазами телекинезом. Поскольку по весу она превышала его норму, давалось это тяжело, и он мог удерживать ее чуть больше двух минут, потом имплантат разогревался, приходилось прерываться, ждать, пока остынет. Но ИИ на вопрос, есть ли улучшения, ответил утвердительно. Так что, процесс раскачки продолжился, и к вечеру Мираж мог уже поднимать предметы весом триста сорок два грамма.