Почти человек. Как открытие Homo naledi изменило нашу историю

О чем были ясные и четкие данные, так это о неожиданной мозаичной анатомии sediba, что весьма повлияло на дальнейшее изучение происхождения Homo. Находки самых выдающихся и хорошо сохранившихся черепов habilis или rudolfensis всегда оставались в известной степени изолированными, поскольку не было костей ни верхних, ни нижних конечностей, принадлежащих тому же индивиду. Странное дело: ведь о строении тела habilis известно до обидного мало, а то, что известно, выглядит очень похоже на австралопитека. Скелетов rudolfensis вообще пока никто не находил. Большинство ученых соглашаются с тем, что эти два вида были Homo, только на основании того, что их мозг был немного большего размера, чем у австралопитеков, а челюсти и соответствующие мышцы – меньшего. Но ведь в большинстве находок ранних Homo этих частей даже и не было; были, например, фрагменты челюстной, осколки черепной костей или несколько зубов. При изучении какого-то фрагмента всегда появляется желание с точностью определить, индивиду какого вида он принадлежал. Следовательно, результат подобного исследования должен быть следующим: фрагмент челюстной кости, схожей с челюстью Homo, принадлежал индивиду с телом, схожим с телом Homo, и объемом головного мозга, схожим с объемом головного мозга у Homo. Впрочем, для некоторых ученых мужей челюсть, похожая на челюсти Homo, должна служить доказательством, что древний индивид был Homo, вне зависимости от анатомии прочих частей тела.

В случае с малапскими скелетами мы имели куда больше информации о строении их тела; однако упомянутая мозаичность морфологии скелета sediba не позволяла определить родственные связи вида по какому-нибудь одному, взятому вне контекста остальных, фрагменту тела индивида. А что если бы мы нашли только челюсть? Или фрагмент тазовой кости? Строение и того и другого было намного прогрессивнее (то есть ближе к Homo), чем кости нижних конечностей или плечевого пояса. Если бы у нас был только какой-нибудь из этих фрагментов, нам бы ничего не оставалось, кроме как заключить, что этот вид состоял в близком родстве с Homo. Но мы нашли не фрагмент, а скелет, и поэтому вывод наш был совершенно другим.

Надо было быть предельно осторожными с заявлениями по поводу роли A. sediba в эволюционном процессе, поскольку свидетельств об этом у нас было мало и дать их могли только тщательные раскопки местонахождения. Все с энтузиазмом принялись за работу, попутно выдвигая смелые гипотезы относительно отдельных частей тела A. sediba и происхождения самого вида.

То первое описание, опубликованное в Science, было только началом: в последующую пару лет было два специальных выпуска журнала, посвященных исключительно A. sediba. В 2011 году мы опубликовали детальное описание мозга, кисти, стопы и таза. Нам также удалось датировать находки с точностью до тысячелетия: их возраст составил 1 миллион 977 тысяч лет. Столь конкретная датировка стала возможной благодаря тому, что скелеты были найдены между двумя кальцитовыми натеками, образовавшимися от подземных вод за небольшой промежуток времени. По счастливой случайности смена магнитных полюсов Земли произошла именно в то тысячелетие, что формировались натечные образования в Малапе. Именно отголоски смены полюсов помогли нашим геологам настолько точно датировать слой между двумя кальцитовыми натеками. В следующей серии статей, опубликованных в 2013 году, вышло описание костей верхней конечности, позвоночника, нижней челюсти, а также вероятного способа передвижения sediba, учитывая почти человеческий тазовый пояс и весьма странную обезьяноподобную пяточную кость.

К счастью, благодаря скорой и умелой исследовательской деятельности нашей команды нам удалось удовлетворить огромный интерес мирового научного сообщества к малапским находкам. К тому времени исследовательская группа, занимающаяся изучением A. sediba, насчитывала уже около ста специалистов из разных научных областей. Малапские находки обнаруживали множество вопросов, ответить на которые можно было, лишь увеличив команду, дополнив ее учеными из требуемых научных дисциплин. Также увеличение числа задействованных в исследованиях ученых было обусловлено и тем, что еще до публикации в Science я организовал открытый доступ к находкам для исследователей. Учитывая, что я лично был автором большинства находок, я мог направлять исследовательские работы в то русло, которое мне и коллегам виделось наиболее перспективным. Инстинкты мои говорили, что необходимо во имя науки предоставить исследовательский доступ к малапским находкам всем желающим; вскоре десятки ученых со всего мира присоединились к нашей команде.