Почти ангелы

– Действительно странно. – Вид у миссис Беддоуз на мгновение сделался обеспокоенный. – Но теперь все в порядке, – туманно добавила она. – Большое спасибо, мисс Олифент, за вашу помощь. Я расскажу Наоми, как вы были добры. Возможно, черкну Тому записку.

– Остановка автобуса в нескольких ярдах дальше по улице, или найти вам такси? – спросила Кэтрин.

– Ну… – Миссис Беддоуз, извиняясь, улыбнулась. – Такси, пожалуйста. Я немного устала и приближается час пик. Нам вечно твердят не пользоваться общественным транспортом между половиной четвертого и половиной седьмого, верно?

Второй раз на дню Кэтрин посадила в такси члена семейства Моллоу. День подходил к концу, и пусть он был утомительным и полным переживаний, он хотя бы был полным, а это, решила она, к лучшему. Боль, смех, удивление, смирение сплетались в своего рода ковер, цвет и текстуру которого пока не удавалось разобрать. Что-то с узелками и комками, подумала она, «кнопками и клепками», как пишут в журналах мод. Чаепитие с теткой Тома оказалось даже приятным: сама не имея родных, она умела радоваться, что у других есть тетки, а теперь, когда в ее отношениях с Томом нет ничего предосудительного, она, возможно, даже навестит его вторую тетушку, ту, которая живет в отеле в Южном Кенсингтоне.

Но с приближением вечера ей вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь позвонил и пригласил ее на обед. Она перебрала различных знакомых мужчин, но философски подумала, что маловероятно, чтобы кто-то из них прознал о ее беде, а она была слишком горда, чтобы позвонить самой. Когда ты одинока, решила она, лучше всего поискать другого одинокого человека, однако на ум ей пришел только Аларик Лидгейт, но почему-то она сочла, что единственная короткая встреча у садовой изгороди недостаточное оправдание для дальнейших авансов с ее стороны. И вообще, сказала она себе, не слишком-то она одинока: просто странно, что тут нет Тома. Но не более странно, чем когда он был в Африке.

Лежа без сна в кровати, она задавалась вопросом, удобно ли он устроился, но нельзя быть надоедливой и звонить слишком рано. Ей хотелось почитать «хорошую книгу», которая отвлекла бы ее от собственных бредней, но ничего такого книги на полки у кровати не сулили, зато почему-то навели на мысли о том, какие странные книги преподносят в подарок по случаю конфирмации. Очевидно, думала она, проходя взглядом по переплетенным в кожу томикам, их выбирают за размер и цвет. Браунинг, «Шропширский парень» Хаусмана, «Рубайи» Омара Хайяма – бесшабашные или отчаянно языческие настроения этих авторов, несомненно, опасны для молоденькой девушки, только-только вступающей в религиозную жизнь? А единственная религиозная книга, какая у нее нашлась (подаренная, как и следовало ожидать, директрисой ее школы), поведала, что все мы в мире странники и должны терпеливо сносить изгнание сердца, а это, сдается, ей и так было известно.

12

Том неохотно открыл глаза. Ему снилось, что он снова в Африке, но, проснувшись и осознав, где он на самом деле, он перевернулся на бок и лежал, глядя в стену, выбитый из равновесия грязно-кремовыми обоями, на которые ярко светило солнце. Так ярко, что больно глазам, уныло подумал он и снова сомкнул веки. За окном задребезжал поезд.

Прошлой ночью Марк с Дигби решили, что его надо развеселить и отвлечь от ненужных мыслей, и в результате они втроем провели воистину мужской вечер за пивом, а последствия такого времяпровождения не всегда отрадны. Сегодня его жизнь началась с чистого листа: никакой Кэтрин, изредка Дейдре и уйма работы. Такие перспективы не заставят радостно выпрыгнуть утром из кровати. Наверное, от Марка с Дигби не стоит ожидать, что они заварят чай и принесут ему в постель, как сделала бы женщина… А потому некоторое время спустя он притащился на кухню и начал заваривать сам. Вскоре к нему присоединились Марк и Дигби, последний распевал арию из «Богемы», поскольку, как он выразился, бесшабашная нищета их жизни неумолимо напоминает эту оперу. Том с Марком были более молчаливы, так как не одобряли музыку с утра пораньше, да и вообще петь не умели. Было много молока и овсянки, но недостаточно хлеба и всего два яйца. Однако они соорудили себе какой-никакой завтрак, а после отправились трудиться в различных библиотеках. Шли каникулы, и ни семинаров, ни лекций, ни уроков не намечалось.

Том условился с Дейдре, что она придет к нему, только когда он устроится как следует, что бы это ни подразумевало, и потому его комнату она увидела лишь почти неделю спустя.

– А угрюмую домохозяйку мы на лестнице встретим? – спросила она, когда они подходили к дому с облезлыми колоннами.

– Нет, к счастью, она здесь не живет. Тут только три квартиры, которые занимают студенты того или иного толка. Наша на втором этаже.

– Никаких картин с овечками на склонах, – быстро сказала она, когда они вошли в узкий коридор.

Том, почувствовав, что девушку нужно ободрить, обнял ее за плечи.

– Что ты сделала с волосами? Похоже на хризантему.

– Сходила постриглась. Тебе не нравится?