Почтальон

– Иса, и я пойду с солдатами. И ружьё своё возьму. Ты говоришь правильные слова. Правильно, что завтра. Сегодня похороны. Надо проститься, на кладбище сходить, ДУА почитать. Хорошие были люди. Пусть грехи им простит аллах!

После полдневного намаза всё мужское население деревни собралось на кладбище возле деревни на похоронах жителей деревни, подло убитых накануне. Мулла Амир читает ДУА за погибших: «О, Аллах! Прости грехи покойных Ибрахима, Абдуллы, Запира, возвысь их степень среди ведомых правильным путём, стань их преемником для тех, кто останется после них, прости нас и их, о Господь миров! И сделай просторной для них могилы и освети их для них!» О, Аллах, если эти умершие были благодетельными, то умножь их благодеяния, и если они были грешником, то прости их грехи. Аминь! Аллаху аминь! Аллаху аминь!

Вечером того же дня во двор дома Амира верхом на коне въезжает совсем ещё юный всадник, закрывает за собой ворота, привязывает коня, поднимается по лестнице и скрывается за дверью комнаты на втором этаже. Юношу зовут Юсупом. Это внук Амира, а также тайный связной с лесными бандитами. Не долго он пробыл у дедушки и вскорости они вышли во двор. Амир, провожая его, несколько раз спросил:

– Ты всё понял? Всё запомнил?

– Понял я Агав, понял. Передать, что приехали солдаты, что их будут искать, и чтобы они ушли на Каратау, в пещеру, и не высовывались несколько дней.

– Все правильно. Езжай. С петухами. Рано утром, чтобы они не успели уйти далеко в горы. И коня пожалей, не гони сильно.

6

В горах Северного Кавказа даже летом холодно, особенно по ночам. Как только солнце прячется за горизонт, холодный воздух начинает коварно ползать с вершин гор вниз, скрываясь меж кустов и деревьев. Он не дует, не треплет одежду, он медленно, незаметно остужает, морозит, замораживает. Он особенно опасен ближе к осени, когда солнце меняет угол наклона к земле и греет её как пенсионер свою жену: хочу, но не могу. Если в это время хочешь ночевать в лесу, одевайся тепло, укрывайся надёжно. Об этом знает каждый житель, кто хоть однажды бывал в густых лесах Северного склона кавказских гор.

Пещеру у подола горы Каратау трудно найти даже местным жителям окрестной деревни, даже если он и раньше бывал здесь. Сюда мало кто имеет желание попасть. У неё дурная слава. Что только не говорят о ней! Будто бы это логово бурого кавказского очень агрессивного медведя и что он ревностно охраняет своё жилище. И будто бы там, в пещере этой лежат много человеческих костей. По этой причине и по причине многих других легенд, часть которых уже и позабыли, мало у кого возникает желание испытывать судьбу и навестить это злополучное место. Поэтому сюда и тропинка не протоптана. Могут найти её только те, кто уже не раз побывал здесь. Насыр и его бандиты почти за два года лесной жизни, прячась от призыва на фронт, бывали здесь всего-то несколько раз, когда скрывались от праведной мести за свои кровавые вылазки.

И сегодня Насыр не знал, что по приказу его дяди, муллы Амира, им опять предстоит скрываться в пещере неизвестно сколько дней. Сегодня он со своими бандитами спокойно расположился на одном из своих скрытых от чужих глаз стойбищ, обустроенных ещё с прошлого года землянках с печкой и другими удобствами.

На небольшой поляне среди лесного массива под большим дубом сидит на дозоре и дремлет бородатый мужчина примерно тридцати лет от роду с обрезом в руках и кинжалом на поясе. Слева от него, за большим кустом, небольшой мало приметный лаз в землянку, где после утреннего намаза опять спят Насыр и его бандиты. Напротив дозорного в нескольких шагах от него на подстилке из веток, укрывшись тулупами из овечьей шкуры, спят Султан и немец. Утро. Лучи солнца уже пробиваются на поляну сквозь густых веток. Немец просыпается первым, подползает к Султану и теребит его.

– Junge, Junge, wach auf. Мальчик, мальчик, проснись.

– Was? Что? – спросил Султан еле открывая глаза, не понимая ещё, где он находится и что с ним происходит.

– Wir müssen hier raus. Нам нужно бежать отсюда.

– Wozu? Зачем?

– Sie werden uns töten. Ihre Augen sind schwarz. Sie sind böse. Я их боюсь. У них глаза черные. Они злые. Они убьют нас.

– Na und? Meine Augen sind auch schwarz. Ну и что? У меня тоже глаза черные.

– Du hast freundliche Augen. Sie sind wütend. Es ist notwendig wegzulaufen. У тебя глаза добрые. У них злые. Убежать надо.

– Nein, ich kann nicht. Wenn ich weglaufe, denken sie, ich bin ein Feigling. Нет, я не могу. Если я убегу, они подумают, что я трус.

– Но они убьют нас!

– Не убьют. Они боятся моего отца. Он командир госбезопасности. Но если убьют, так убьют.

– Aber du bist ein Kind! Но ты же ребенок!

– Ich bin kein Kind, ich bin ein. Mann. Ich bin bereits dreizehn Jahre alt. Und kein eigling. Я не ребенок, я мужчина. Мне уже пятнадцать лет. И не трус я.

Из землянки выходит сонный Насыр и, зевая и потягиваясь, спрашивает:

– Вы что там шепчетесь?

Немец отходит в сторону, испуганно смотрит на Насыра, потом на Султана.

– Он кушать хочет, – отвечает Султан Насыру.