Почерк палача

Жизнь Вальки Сухотого от рождения складывалась совсем неплохо. Мать с отцом работали на одном заводе, отец — мастером, мать — нормировщицей, жили дружно. Батя, случалось, поддавал, так не без этого, иначе с людьми близости никакой, даже дружком не обзаведешься, и девки смеются. Он и поддавал, да меру знал, дома вел себя спокойно, а лишнее примет — сразу спать. Маманя у Вальки была шустрая и деловитая, когда спала, неизвестно, но обед всегда был готов, квартирка двухкомнатная от завода сверкала, мужики всегда в чистом. В общем, Сухотые жили по тем временам красиво и в достатке. Ни с того ни с сего батя заболел, мужик он был здоровый, врачей не уважал, держался за живот, постанывал, но терпел. Все думали, язва, травами лечили; когда вконец приперло, пошел к врачу. Рентген, срочно в палату, а через две недели его не стало. Рак. Мать была на восьмом месяце. Ее в деревню к бабке. Валентин в восемь лет стал главой семьи. Мать жалел, сестренку народившуюся любил до ужаса, как взрослый ходил с ней гулять, матери, как мог, помогал. Но на деньги, что были в доме, как ни крути, прожить хоть и было можно, но жрать хотелось всегда, даже но чью.

Жили они на Плющихе, мальца, который тут родился, конечно, все знали, и участковый тоже. Парни постарше стали Вальку привечать: то на “шухере” постоит, то в форточку слазает, малолетке ничего не сделают. Так он и начал потихоньку воровать, и все в дом тащит, матери — продуктов на обед, сеструхе — леденцов.

Классе в восьмом Валька от воровства отошел, помог ему в этом школьный физрук. В те годы в моду вошло карате, а дружбан-физрук отработал много лет на Востоке водителем. И там многим хитростям новой борьбы обучился. Физрук друга в школу зазвал, и они в подвале оборудовали зал. Тогда карате спортом не считалось, но известное дело — мальчишек хлебом не корми, дай только подраться.

Валентин к шестнадцати годам сформировался парнем ловким, восприимчивым. По природе ширококостный и сухой, он быстро стал лидером секции, его даже на первенство Москвы среди юношей заявили, так как к этому времени карате стало спортом.

Десятый класс. Валька учился средне, но не плохо, даже на дополнительные занятия оставался. Физика ему нравилась. В марте, уж экзамены на носу, идет он из школы домой и слышит тонкий голос:

— Караул! Помогите!

А сестрин голос Валентин с ее пеленок узнавал, вот и рванул, как молодой лось. Каких-то три парня во дворе с девчонки, считай, всю одежонку сорвали и на скамейку уложили. Валентин как увидел, в глазах потемнело, больше ничего не помнит. Очнулся он уже связанным в милиции. Оказалось, он одному парню руку сломал, другому — нос, а у третьего нашли тяжелое сотрясение мозга.

Участковый за него бился, школа писала в прокуратуру, да, к несчастью, придурок, что головой сильно ударился, оказался сыном секретаря райкома. И перед милицией, как позже перед судом, встала дилемма: либо попытка изнасилования была, тогда всем троим сроки солидные светили. Либо хулигану Валентину Сухотому все померещилось, и он, используя свое физическое превосходство, невинных интеллигентных мальчиков изувечил, тогда у него чистая статья за хулиганство, нанесение тяжких телесных повреждений со стойким нарушением здоровья.

Первый секретарь райкома партии в начале восьмидесятых являлся полновластным хозяином района, так что вопрос, кто в произошедшей истории виноват, дальше дворовых хозяев не поднимался.

В семнадцать лет Валентин Сухотый получил три года, и жизнь его резко сломалась. Лагерь малолеток отличался от лагеря для взрослых, пожалуй, лишь жестокостью. У Валентина была первая ходка, поначалу его хотели согнуть, сделать “шестеркой”, а то и опустить. Но он вырос на улице, законы ее знал, драться умел как никто в отряде, и местные паханы быстро поняли — новичка лучше, а главное выгоднее, пригреть.

Через три года на волю вышел форменный преступник, сильный, злой и если не с высшим, то точно со средним воровским образованием. Главная трагедия парня заключалась в том, что он уверовал: человек человеку — волк, существует лишь один закон — закон клыка.

Но неполных десять лет он все-таки проучился, книжки читал и по сравнению с остальными был парнем очень даже образованным. Мать к тому времени спилась, любимая сестра уехала с каким-то азербайджанцем далеко, но участковый его не забыл и Валентина в квартиру прописал. И тут без какого-либо перерыва Валентину не повезло снова. Школьный его дружок оказался агентом угро, и на первой же краже из дерьмовой палатки его снова взяли. Он не имел даже возможности вольготно вздохнуть, как вновь получил пять лет и оказался за решеткой.

Взрослая зона учила его серьезнее, можно сказать, основательнее, и, когда в двадцать пять лет Валентин Сухотый вновь оказался на свободе, он стал уже человеком не только сильным и злым, но и крайне осторожным.