Почему у собаки чау-чау синий язык

Вышел Зегаль, отмерил стакан по высоте двумя пальцами, потом перенес размер на бутылку и, взяв ее одной рукой, отпил отмеренное. Потом сказал: «У нас есть еще вариант!» – и махнул Климову в кулисы. Андрей вышел на сцену. Мы замерли. Много, очень много яркого света, дрожь в его руках и явный ужас на лице, что все на него смотрят. Он прогнулся назад, поставил стакан с блюдцем себе на грудь, дрожь в руке усилилась. Я подумал, сейчас он все прольет… Но Андрей отпустил блюдце, перехватил стакан, резко нагнулся вперед, блюдце поймал другой рукой, и то, что было налито в стакан, держа его, сразу выпил. Оказалась сладкая вода.

На следующий день на военной кафедре подполковник Холодный Петр Макарович, сам не дурак выпить, выказал свое неудовольствие, объяснив, что Климов опозорил институт, одним махом вылакав двести граммов. (Они, оказывается, целый день обсуждали его выход на кафедре.) Как говорил сам Климов, он заглотнул все сразу от страха.

…После Климова выходит на авансцену Никулин: «Ваше решение довольно близко к правильному, но у меня было задумано так…» Он поставил блюдце со стаканом на лоб, а дальше точно так же, как и Андрей, но не всем туловищем, а только наклоном головы, привел стакан в нормальное положение.

…Когда объявили результаты, выяснилось, что мы заняли первое место, причем с большим отрывом! Мы орали, обнимались и прыгали по сцене. Довольный Гюльбекян хлопал меня по плечу, а Белла Исидоровна, пришедшая за кулисы со своим верным оруженосцем Светой Семеновой, меня расцеловала.

В полном ажиотаже мы забыли в Телетеатре врученный нам приз – раскрашенный в яркие цвета телевизор. Мы с Зегалем обнялись. Мы понимали, что сделали большое дело, может, главное в жизни, и гордились этим.

Все это произошло в воскресенье 18 октября 1970 года.

Спустя всего лишь сутки я узнал, что фокус со стаканом – заезженная цирковая шутка, которую любил демонстрировать Олег Попов. Мне об этом сообщил Леонид Александрович, когда я, гордый, на следующий день явился к Окуням. Заодно выяснилось, что Татьяна, жена Никулина, им звонила перед моим приходом и в разговоре пожаловалась, что Юра после КВНа домой пришел под утро. Впрочем, и мы разошлись по домам не раньше. Теперь я понимаю, что супруга Юрия Владимировича шутила. Характерно другое. Передачу «КВН» смотрела буквально вся страна.

На следующий день мы проснулись знаменитыми, во всяком случае в стенах родного института. Как мне потом говорили, в нашу компанию мечтал попасть каждый студент. Зегаль ходил королем, и каждый старался ему услужить. Но ничего этого я не помню, поскольку именно тогда у меня начали развиваться – слово «роман» здесь никак не подходит – романтические отношения с Леной, которой за полтора месяца до КВНа исполнилось шестнадцать лет. Какому бакинскому парню не понравится курносая блондинка? Через полгода мы поженились, возможно потому трагическая страница нашего исчезновения из всесоюзной телевизионной игры была перевернута мною так легко. Хотя и уничтожили дело, на которое я ухлопал столько времени, это для меня не стало большим потрясением.

Но пока мы наслаждались бесконечными комплиментами и даже некоторым заискиванием преподавателей. Мне Зегаль рассказывал, что он однажды пришел сдавать экзамен, а профессор с ассистентом ушли обедать, оставив Сашку одного с билетами – мол, выбирай, что хочешь! В самом сладком студенческом сне такое не приснится. Саша притащил чемодан учебников, перебрал все билеты, понял, что ни на один вопрос даже приблизительно ответить не может, и убежал. Потом профессор то ли теплотехники, то ли водоснабжения жаловался Минченко: «Он что, дурак совсем, зачетку оставить не мог?!» К концу пятого курса преподаватели по архитектурному проектированию грустно посоветовали мне подумать об артистической карьере. И это накануне диплома.

А пока молодежная редакция, которая вела среди многих и передачу «Алло, мы ищем таланты!», пригласила нас участвовать в первой ее программе нового телевизионного сезона. Видно, мы действительно произвели впечатление. Нас с Зегалем позвали в Останкино и рассказали, что им от нас нужно – пара реприз и песен на тему народных талантов. Неожиданное приглашение вновь засветиться на телеэкране («Мама, ты меня видишь!») окончательно выбило нас из учебы.

Как будущих телезвезд нас пригласил на свою репетицию легендарный ансамбль «Кохинор». В отличие от нашего коллектива, где, по словам Терлицкого-младшего, половина не имела слуха, здесь собрался спаянный многоголосый коллектив с дирижером – лауреатом Ленинской премии по архитектуре, главным архитектором и автором Зеленограда Игорем Покровским. Мы с Зегалем с восторгом прослушали их песни. Из всего замечательного полифонического звучания я почему-то запомнил только строку: «Ровным слоем землю всю застроим».