Почему поют русалки

Женщина помедлила, чувствуя на себе пронзительный взгляд мужа. Когда она ответила, голос ее звучал едва слышно:

– Пять лет назад.

– Несчастье с сыном тяжело отразилось на нервах моей жены. – Капитан теперь стоял за спиной супруги, положив руку ей на плечо. – Могли бы мы продолжить нашу беседу в другой раз, мистер Тейлор? Вы не возражаете?

Стальной взгляд капитана был устремлен на Себастьяна, и тот ответил:

– Конечно. Кто-нибудь из наших с Боу-стрит свяжется с вами еще раз.

«И конечно, будет задавать совершенно другие вопросы», – подумал он, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу.

– Всего наилучшего, миссис Беллами.

Та же молоденькая служанка проводила его к выходу, лицо ее хранило такое же несчастное выражение. Себастьян уже подходил к садовой калитке, когда неожиданно почувствовал, что за ним наблюдают. Он оглянулся и встретился с устремленным на него взглядом больших карих глаз девочки-подростка. Она умостилась на толстой ветви раскидистого дуба, росшего у ворот, смуглые, покрытые свежими ссадинами ноги виднелись из-под разорванного подола еще недавно аккуратного муслинового платьица.

– Тебя, наверное, зовут Франческа? – спросил Себастьян, подходя к дереву. Ему пришлось слегка запрокинуть голову, чтоб удобнее было разговаривать. – Здравствуй.

Минуту она пристально смотрела на него. В глазах ее, обведенных темными кругами, не было ни тени улыбки.

– Джилли сказала, что вы с Боу-стрит.

«Джилли, – решил он, – наверное, и есть та молоденькая служанка, что открывала дверь».

Себастьян отвесил церемонный поклон и представился:

– Да, я работаю в полиции. Мистер Тейлор, к вашим услугам, мисс Беллами.

Она чуточку нахмурилась.

– Откуда вы знаете, что я мисс Беллами?

– Я ведь детектив. Это моя работа – разузнавать такие вещи.

– А где тогда ваша дубинка?

– Я беру ее с собой, только когда выслеживаю преступника.

Девочка со всей серьезностью задумалась над этим объяснением, и, похоже, оно не показалось ей исчерпывающим.

– Что-то случилось с Адрианом?

Боль когтистой лапой сжала его сердце. «Оказывается, от девочки скрывают правду. Как можно было не рассказать ей о трагедии с братом?»

– Об этом тебе следует спросить у отца.

– Я знаю, это так. Корабль Адриана стоит в порту, а брата нет дома.

– Адриан всегда ночевал дома, когда корабль возвращался в Лондон?

Она кивнула.

– Он привозил мне разные подарки. – Она достала из-под воротничка платья серебряную цепочку с висевшим на ней брелоком в виде серебряной руки. Он встречал в Португалии такие поделки, это было изображение руки святой Фатимы[20] – Вот что он привез мне когда-то из Северной Африки.

– А в этот раз он тебе что привез?

– Не знаю. Папа не взял меня с собой, когда ходил к нему.

– Но отец объяснил тебе, почему Адриан не пришел домой?

– Просто сказал, что он должен остаться на корабле.

– Не объяснил почему?

Девочка покачала головой, кудряшки разлетелись в разные стороны.

– Просто сказал, что так будет лучше.

Она быстро соскользнула с дерева и встала на землю перед ним – худенькие руки и ноги, большие карие глаза.

– Я видела, как миссис Клинтон принесла нам траурный венок. Адриан умер, да? Я догадалась. Знаю, он умер.

– Ты прибежала сюда и спряталась на дереве, потому что увидела этот венок?

Она кивнула.

– Мама думает, что я у себя в комнате.

– Мне кажется, тебе следует пойти к маме и поговорить с ней.

Глаза девочки вдруг наполнились слезами, и одна из них побежала по щеке. Потом еще одна, еще.

– А вы вправду из тех, кого называют «ищейки с Боу-стрит»?

– Нет.

– Но вы найдете того, кто убил Адриана?

– Откуда ты знаешь, что его кто-то убил?

– Знаю.

И Себастьян поверил ей. Он не сомневался, Франческа знает, что ее брата убили.

ГЛАВА 29

Этого человека он заметил сразу.

Незнакомец стоял на берегу, опираясь плечом на ствол каштана и повернув лицо так, что Себастьяну виден был только его профиль. Молодой, невысокого роста и среднего телосложения, одетый в длинный, оливкового цвета двубортный сюртук с широкими лацканами и пышными рукавами. Похоже, когда-то это изделие знавало лучшие времена и вышло из рук дорогого портного, но Себастьян подозревал, что оно, как и широкополая шляпа, и лоснящиеся кожаные панталоны мужчины, прошло через руки не одного торговца поношенной одеждой, прежде чем попало к нынешнему своему владельцу.

Себастьян вспомнил: этот тип уже попадался ему на глаза, он был среди немногих пассажиров того же судна, на котором Себастьян утром совершал поездку в Гринвич, но тогда он не обратил на него внимания.

Стараясь не подавать виду, что выделил незнакомца среди прохожих, Себастьян закрыл за собой калитку и, оказавшись на улице, направился в ту сторону, где виднелось несколько элегантных построек восемнадцатого века, составлявших центр Гринвича. Обладатель оливкового сюртука помедлил некоторое время, делая вид, что глубоко погружен в созерцание широкой ленты реки, затем оторвался от своего занятия и, сохраняя значительное расстояние между собой и Себастьяном, последовал за ним.