Почему поют русалки

Себастьян следил глазами за тем, как магистрат ставит книгу на полку застекленного шкафа у двери кабинета.

– Стало быть, расследование будет вести Боу-стрит.

– Да. Мое присутствие сочтено нежелательным, поскольку место, где был обнаружен труп, находится вне контролируемого мною участка.

Себастьян кивнул.

На Боу-стрит располагалось первое отделение полицейского уголовного суда, учрежденного в Лондоне в 1750 году. Магистратом был назначен Генри Филдинг, после отставки которого командование принял его брат, Джон. Деятельность обоих братьев по расследованию все увеличивавшегося числа преступлений в растущей столице протекала столь успешно, что к 1792 году было организованно уже полдюжины отделений, включая расположенное на Куин-стрит. Из них всех только первое распространяло власть на всю зону метрополии и территории, ближайшие к ней. «Гонцы старушки Боу-стрит», как называли сыщиков полицейского суда, были известны всей Англии.

– Мои полномочия ограничены подведомственной мне территорией, – продолжал Лавджой, возвращаясь к столу и усаживаясь. – Строго говоря, мне следовало доложить на Боу-стрит о нашей поездке в Кент.

– Что вы могли бы мне рассказать о происшествии в доках?

– Сверх того, что вам известно из газет, почти ничего. Молодой человек является сыном некоего капитана Эдварда Беллами из Гринвича.

– Отец также служил в королевском флоте?

– Нет. Отставной капитан торгового судна. – Тут магистрат минуту колебался, прежде чем продолжить. – Картина этого убийства резко отличается от известных вам случаев не только способом, которым был нанесен смертельный удар, и отсутствием следов надругательства над телом. Различие в другом. Труп Беллами был оставлен на месте преступления, у стены одного из пакгаузов на территории доков. Никакой бравады, никакой наглой демонстрации останков.

– Может быть, убийце не хватило времени, – предположил Себастьян.

Лавджой водрузил очки обратно на кончик носа.

– Возможно, вы правы, и наличие корня мандрагоры во рту убитого лейтенанта подтверждает ваше предположение. Убийца словно нарочно пропустил вторую строчку стиха, имея намерение вернуться к ней впоследствии. Но почему он так поступил?

– Потому что судно, на котором служил лейтенант Беллами, находилось в плавании. Намеченная жертва была временно недоступна.

Полицейский судья бросил на собеседника взгляд поверх стекол очков.

– Вы считаете, что убийца располагает своих жертв в каком-то подобии распорядка?

– Мне кажется это очевидным.

– «Спой с русалкой на Семик», – пробормотал Лавджой вполголоса.

– О чем вы?

– Следующая строчка стиха. «Спой с русалкой на Семик». Если он намерен придерживаться некоего порядка, в следующий раз речь пойдет о русалке.

Его собеседник тяжело вздохнул.

– На Боу-стрит в это ни за что не поверят.

ГЛАВА 27

Себастьян подверг свое отражение самому придирчивому осмотру. Затем, приблизив лицо вплотную к зеркалу, несколькими взмахами чуть присыпал волосы пеплом и расчесал их. Создалась убедительная видимость тронутой проседью шевелюры.

На нем было надето пальто, фасон которого бесповоротно вышел из моды, и грубые панталоны такого качества, что, увидь их тетушка Генриетта, с ней, несомненно, приключился бы апоплексический удар. Гардероб Себастьяна вообще отличался разнообразием, предметы, его составлявшие, вели свое происхождение как из дорогих магазинов на Бонд-стрит, так и из лавок старьевщиков на Роузмари-лейн. Особенность, отражавшая свойственный ему образ жизни: временами Себастьян пользовался преимуществами аристократического происхождения и финансового благополучия, а временами, в соответствии со своими целями, старался предстать совершенно другим персонажем.

В гардеробную бурно ворвался Том, а с ним и запах дождя, грозившего пролиться с самого утра.

– Я вам расскажу еще кое-чего про того капитана конной гвардии. Ну, Куэйла, за которым вы мне ходить велели. Я вызнал, что, кажись, жена грозилась уйти от него за то, что он гуляет. А так как бабки у нее, то он сейчас и торчит дома. Зуб дам, что он по уши в долгах.

Себастьян, засунув кинжал с тонким, но роковым лезвием в правый сапог, принялся сосредоточенно завязывать темный шейный платок.

– Приглядывай за ним при малейшей возможности. Нет сомнения, этот человек что-то скрывает. Только я не вполне уверен, что это имеет отношение к нынешнему делу.

Том некоторое время созерцал нереспектабельное одеяние хозяина, затем заинтересованно осведомился:

– Вы это для чего ради?

Себастьян заботливо поправил воротничок своей скромной сорочки, потом ответил:

– Гринвич. – И, отворачиваясь от зеркала, спросил: – Как ты относишься к возможности прокатиться на кораблике?

– Ух ты! – воскликнул Том в пароксизме восторга, когда небольшое суденышко скользило по Темзе мимо Тауэра и доков, легко оставляя позади тяжелые торговые корабли, сидевшие глубоко в воде под грузом сахара и табака, индиго и кофе. Их внушительные мачты лесом загораживали затянутое темными тучами небо.