Почему поют русалки

– Ради бога, да прикройте же его чем-нибудь, – буркнул Лавджой, чувствуя, как взбунтовался от отвращения его желудок.

– Да, сэр.

Констебль наклонился и снова накрыл тело мешковиной.

Туман раннего утра, поднимавшийся от протекавшей рядом Темзы, мокрой холодной пеленой коснулся лица Лавджоя. Подняв голову, он перевел взгляд на древнее, почерневшее от сажи здание палаты лордов, стены которого смотрели во Двор Старого дворца.

– Думаете, убийца тот же самый, сэр?

Не прошло и трех месяцев, как в Сент-Джеймсском парке был обнаружен труп другого молодого человека. Тело Барклея Кармайкла, сына известного банкира, было изуродовано примерно таким же образом. Лавджой бросил недовольный взгляд на румяное лицо стоявшего позади него дюжего констебля.

– Вы в состоянии серьезно предположить, что в Лондоне двое убийц чуть ли не одновременно занялись такими делами?

Констебль Хиггинс смущенно поежился:

– Нет, сэр, что вы!

Глаза Генри Лавджоя скользнули по Двору, часть которого огородили от уже начавших собираться любопытных зевак. Цепь примерно из полудюжины полицейских медленно передвигалась, тщательно прочесывая территорию Двора в поисках каких-либо улик преступления. Лавджой не сомневался, что, как и в случае с сыном Кармайкла, ничего обнаружено не будет.

– Уверены, что имя этого юноши Доминик Стентон? – спросил он.

– По-видимому, так, сэр. У него в кармане нашли часы с гравировкой. Да и сторож, который обнаружил тело, признал младшего Стентона. Говорит, он сюда еще маленьким прибегал, провожал отца на заседания палаты.

Лавджой поморщился. Альфред, лорд Стентон, был одним из самых известных членов палаты лордов и имел репутацию одного из наиболее близких к принцу-регенту людей. Уж на что плохо складывались дела при расследовании убийства молодого Кармайкла, сейчас они грозили оказаться еще хуже.

Со стороны реки послышался плохо различимый в тумане звук почтового рожка. Лавджой вздрогнул. Еще только середина сентября, а утро уже пронизывает таким холодом, будто на пороге зима.

– Лорд Девлин прибыл, сэр.

Лавджой круто обернулся. Высокий, аристократичной внешности молодой мужчина пересекал Двор Старого дворца, направляясь к ним. Вчерашняя щетина углубила складки красивого лица, и в первую минуту Лавджой не узнал его. Короткие панталоны из оленьей кожи, на плечах сюртук от лучшего портного, белый шелковый жилет – судя по одежде, ночной отдых виконту только предстоял. Полицейский чиновник понятия не имел, как наследник и единственный оставшийся в живых сын графа Гендона, Себастьян Сен-Сир виконт Девлин, может отнестись к предложению, которое он собирался ему сейчас сделать.

– Благодарю за ваш приход, милорд, – заговорил Лавджой. – И приношу извинения за неурочность часа.

Девлин глянул на покрытое мешковиной тело и поднял глаза на полицейского судью.

– Почему вы обратились именно ко мне? – спросил он и сузившимися глазами быстро оглядел цепочку полицейских.

Эти странные, желтого цвета глаза даже теперь, после восьми месяцев знакомства, все еще смущали Лавджоя. Ом откашлялся, маскируя смущение:

– Обнаружен еще один убитый юноша, милорд. У этого молодого человека освежевана часть тела. Так же как и в случае с Барклеем Кармайклом.

Виконт нахмурился, его брови сошлись у переносицы.

– Позвольте взглянуть.

– Боюсь, зрелище весьма неприятное, милорд.

Не обращая внимания на его слова, Девлин нагнулся над трупом и откинул мешковину.

Дрожь отвращения пробежала по его лицу, черты вдруг исказились, но лишь на мгновение. Искоса наблюдая за виконтом, Лавджой сказал себе, что этот человек, должно быть, видал немало подобных – а может, и много хуже – картин за годы, проведенные на войне.

Девлин окинул взглядом набрякшее влагой пальто, посмотрел ниже, туда, где виднелись обрезанные панталоны. То, что осталось от ног юноши, скорее походило на окорок, выставленный в лавке мясника, – белеющие сквозь месиво кости, искромсанная, висящая клочьями плоть.

– Тело Кармайкла было искалечено подобным образом?

Лавджой достал из кармана платок и промокнул лицо, прежде чем ответить.

– Да. Только у него убийца изувечил руки. Нижние конечности той жертвы не пострадали.

Теперь Девлин внимательно смотрел на гладкое лицо молодого Стентона, обрамленное волнистыми светлыми волосами.

– Имя этого юноши?

– Молодого человека звали Доминик Стентон. Старший сын Альфреда, лорда Стентона. Всего восемнадцать лет.

– Тем не менее, – кивнул Девлин, – не совсем понятно, почему меня сюда пригласили.

Лавджой поднял плечи, защищаясь от набежавшего с реки промозглого холода. Он не ожидал, что виконт так легко перейдет к этому вопросу.

– Я решил, что вы, возможно, согласитесь помочь нам разобраться в происшедшем.

– Почему все-таки я? – спросил Девлин, продолжая пристально смотреть на Лавджоя.

– Эти молодые люди принадлежали к кругу ваших знакомых, сэр.

– И вы решили, что их убийца тоже может принадлежать к кругу моих знакомых?

– Мы этого не знаем, милорд. Похоже, несчастный юноша был убит в другом месте, после чего его тело перевезли сюда.

– А где срезанная с его ног плоть?

– Пока не обнаружена, милорд.