Почему мы живем так мало? Почему мы живем так долго?

Наше понимание жизни, смерти и эволюции, стало существенно более глубоким, и это позволяет нам утверждать, что реальность совсем не то место, где господствует порядок, стабильность и равновесие: главенствующую роль в окружающем нас мире играют неустойчивость и неравновесность. Природа как эволюционирующая система с многообразно взаимодействующими подсистемами упорно сопротивляется любым попыткам сведения ее к универсальной схеме.

Новая теоретическая биология должна соединить в себе термодинамику Больцмана, квантовую механику и найти ответ на вопрос, над которым ученые бьются последние сто лет: какой смысл в биологической эволюции мира который находится в неравновесной термодинамической среде. Один процесс, ведет к вечной изменчивости жизни, второй процесс, стремится к стационарности и равновесию. Как этим явлениям удается сосуществовать вместе? Какое место в этом разнонаправленном взаимодействии занимает разум человека? Два разнонаправленных вектора создают очень неравновесную систему под названием жизнь. Между случайностью и необходимостью существует тонкое взаимодействие законов, которого мы пока не знаем. Ясно, только то, что развитие сложной и неравновесной системы происходит рывками: периоды относительно спокойного детерминистического развития нарушаются большими или маленькими катастрофами, в которых большую роль играют – случайные элементы какой-то другой системы. И. Пригожин такие катастрофы называет – точками бифуркации. Биологическая жизнь отдельного человека как сложная система в точке бифуркации встречается со смертью. Иногда они расходятся, чаще – наступает смерть.

Переходя от крупного масштаба эволюции к мелкому, мы видим на протяжении последних пяти тысяч лет беспрецедентное ускорение эволюции человечества. Современный человек генетически больше отличается от людей, живших 5 тысяч лет назад, чем те же люди – от австралопитеков, вымерших более 30 тысяч лет назад. Другими словами, мы качественно отличаемся от наших предков, живших всего лишь несколько тысяч лет назад. Скорость эволюции увеличилась настолько, что результаты мы можем видеть в течение нескольких поколений.

Не все появляющиеся на свет представители человеческого вида, обладают новыми возможностями. Передовые отряды эволюции прокладывают дорогу. На самом деле в обществе всегда имеется полный спектр типов личности, с разным уровнем развития, и состав этого спектра видимо, не случаен. И в наше время, далеко не все ныне живущие, обладают способностями, соответствующими современному этапу исторического развития.

В 1935 году немецкий врач Кох (Koch) предложил термин – акселерация. Под этим он понимал ускорение возрастного развития на ранних стадиях онтогенеза у некоторой части населения. Сущность акселерации состоит в более раннем достижении некоторых этапов физического и полового развития и завершении созревания организма. Так, например, за последние 100—150 лет мужчины выросли на 12 сантиметров, стали слабее и потеряли концентрацию.

Самыми высокими людьми в середине 20-го века были американцы. Их средний рост был – 1,77 м. Сейчас самые высокие мужчины – голландцы, со средним ростом 1,85 м.

Основные проявления акселерации в настоящее время:

– большая длина и масса тела по сравнению с аналогичными величинами новорожденных 20-30-х годов 20-го века; в настоящее время рост годовалых детей в среднем на 4—5 см, а масса тела на 1—2 кг больше, чем 50 лет назад,

– более раннее прорезывание первых зубов, смена их на постоянные происходит на 1—2 года раньше, чем у детей 19-го столетия;

– более раннее появление ядер окостенения у мальчиков и девочек, а в целом окостенение скелета у девочек заканчивается на 3 года, а у мальчиков – на 2 года раньше, чем в 20 – 30-е годы 20-го столетия;

– более раннее увеличение длины и массы тела детей дошкольного и школьного возраста, причем, чем старше ребенок, тем в большей степени он отличается по размерам тела от детей прошлого столетия;

– увеличение длины тела у нынешнего поколения на 8—10 см по сравнению с предшествующим;

– половое развитие мальчиков и девочек заканчивается на 1,5—2 года раньше, чем в начале 20-го века.