Почему я?

Дортмундер взял стакан и направился мимо завсегдатаев, которые сейчас обсуждали существование Салического закона, в подсобку. Он прошел мимо дверей со значками в форме собак (ПОЙНТЕРЫ и СЕТТЕРЫ), мимо двух телефонных автоматов и, наконец, открыв зеленую дверь, вошел в небольшую комнатку с бетонным полом. Стен не было видно из-за ящиков с пивом и спиртными напитками. В середине комнаты едва хватило места для нескольких стульев и круглого деревянного стола, покрытого зеленой скатертью. Над столом на черном проводе болталась голая лампочка с круглым тонким рефлектором. За столом сидели двое: один из них веселый, крупный мужчина с широким ртом и большим, круглым носом, как клаксон; второй — огромный, похожий на монстра, казалось, что он состоит из старых запчастей для грузовика. Весельчак держал высокий стакан с янтарной жидкостью, позвякивал кубиками льда и с сомнением смотрел на монстра с наполовину полным стаканом, который по цвету напоминал чери соду. При появлении Дортмундера оба мужчины повернули головы в его сторону: весельчак как будто в поисках союзника, монстр заинтересовано, как будто ему принесли что-то съедобное.

— Дортмундер, — воскликнул первый, чересчур уж радостно и решительно звякнул кубиками льда в своем стакане. — Лет сто не виделись!

Его голос оказался громким, но резким и повис в воздухе, как будто собирался упасть кому-нибудь на плечи.

— Привет, Ральф, — поздоровался Джон и кивнул монстру. — Как дела, Тини?

— Наш «организатор» опаздывает, — произнес Тини.

Его голос прозвучал глубоко и не громко, как звук из пещеры со спящим драконом.

— Стэн скоро приедет, — успокоил Дортмундер, присел за стол лицом к двери и поставил свой стакан на скатерть.

— После «того» случая мы так и не увиделись, — произнес Тини и… невероятно, но он засмеялся. У него слабо получалось, слабо походило на естественный смех, но только лишь за старание его можно было похвалить. — Я слышал, что после у тебя были проблемы.

— Небольшие.

— А я получил свое, — продолжил Тини. Его большая голова закивала на знак неторопливого удовлетворения. — Я всегда получаю свое.

— Это хорошо, — согласился Дортмундер.

— Это необходимо, — и Тини махнул рукой как медвежонок. — Я только что рассказывал Ральфу, что случилось с Питом Орбином.

Ральф Уинслоу мрачно звякнул кубиками. Он не выглядел, как человек, который желает похлопать Тини по плечу.

— Что-то случилось с Питом?

— Мы занялись одним небольшим дельцем. Он попытался надурить меня в доле. Сказал, что ошибся, когда считал на пальцах.

По лбу Джона поползли морщины, и он с неохотой спросил:

— И?

— Я убрал несколько его пальчиков. Теперь он не сможет на них считать, — и, обернув собственными колбасоподобными пальцами стакан, Тини допил до конца красную жидкость, пока Дортмундер и Ральф Уинслоу обменивались загадочными взглядами.

Дверь снова открылась. Все обернулись, но, то был не Стэн Марч, который сегодня вечером собрал всех их здесь, а бармен Ролло:

— Там «эль» снаружи, спрашивает Ральфа Уинслоуа.

— Это я, — отозвался один из мужчин и поднялся на ноги.

Тини ткнул в пустой стакан:

— Повтори.

— Водка и красное вино, — согласился Ролло и ответил Джону: — Это не закон Мерфи. Это закон Грешема.

— А-а.

— Мы узнали это благодаря так называемому способу «полицейский участок».

Ролло и Уинслоу вышли, закрыв за собой дверь. Дортмундер «работал» над своим напитком.

— Не нравится. Я не люблю околачиваться без дела — и ждать, — тяжелый характер Тини готов был вот-вот «расплескаться», как недовольный пожарный гидрант.

— Стэн, как правило, не опаздывает.

Дортмундер попытался отогнать от себя вопрос, что же Тини удаляет опаздывающим.

— Представь, меня сегодня ударили по башке, — поделился Тини.

— О-о?

— Копы взяли меня сегодня утром и продержали в участке два часа, задавая глупые вопросы о том краденом большом рубине.

— Есть у них такая тенденция, — согласился Джон.

— Один из них «перегнул», — продолжил Тини. — Невысокий рыжий парень. Как говориться мелкий начальничек. Он зашел слишком далеко.

— Ты имеешь в виду копа.

— Да, копа, но и у них должны быть хоть какие-то границы.

— Думаю да.

— Один из моих парней проследит за ним сегодня и даст мне его адрес. Около часа ночи я натяну лыжную маску, войду в дом того парня и напялю его кобуру ему на голову.

— Лыжная маска, — эхом повторил Дортмундер.

Он задумался, сможет ли маска сделать этого монстра неузнаваемым. Для того чтобы эффективно изменить внешность, Тини должен надеть на себя как минимум трехкомнатную квартиру.

Дверь снова открылась. Вошли Ральф Уинслоу, с освежающим напитком для Тини, и худощавый, угловатый, с костлявым плечами мужчина, бросающий быстрые взгляды. Его окружала не поддающаяся объяснению аура человека, который совсем недавно вышел из тюрьмы.

— Джон Дортмундер, — представил Уинслоу, — Тини Балчер, это Джим О’Хара.

— Как поживаешь.

— Терпимо.

Уинслоу и О’Хара присели.

— Ирландец, хм?

— Верно, — ответил О’Хара.

— Как и тот рыжеволосый коротышка коп, которого я собираюсь сегодня ночью покалечить.

О’Хара настороженно посмотрел на Тини:

— Копа? Ты хочешь покалечить копа?