Почему я?

Дортмундер отправился на метро в обратном направлении от Тайм-Сквер намеренно, чтобы уйти от пары копов, которые пристально смотрели на него с все возрастающим интересом. И только в 10:15, опоздав на пятнадцать минут, он вошел в «Бар и Гриль» на Амстердам-авеню, где трое постоянных клиентов обсуждали Кипр — вероятно потому, что о нем и Византийском Огне говорилось в новостях.

— Достаточно посмотреть на карту, — говорил первый завсегдатай. — Кипр находиться недалеко от Турции, а Греция черт знает где.

— Да неужели? — не согласился второй клиент. — А может ты турок?

— Я, — начал Первый и его глаза опасно заблестели, — по происхождению поляк и норвежец. Ты что то имеешь против?

— Ладно, а я, — произнес Второй, — стопроцентный грек. И я здесь, чтобы сказать тебе, ты дерьмо. Обе твои части: польская и норвежская. Обе — полное дерьмо.

— Ребята, подождите, — вмешался Третий. — Давайте не будем оскорблять национальности.

— Я никого не оскорбляю, — ответил Второй. — Просто этот норвежский поляк рассказывает мне, где находится Греция.

— Что-о? — предъявил первый клиент. — Прежде чем называться греком, узнай, где находится Греция?

— В его словах какой-то смысл есть, — отозвался Третий, который считал себя эдаким голосом разума в мире крайностей.

— А по мне, так херня всё, что он сказал, — выругался Второй.

Дортмундер подошел к бару, стараясь держаться подальше от националистов. Бармен Ролло — высокий, мясистый, лысеющий, небритый, одетый в грязную белую рубашку и грязный белый фартук стоял и смотрел на цветной ТВ, где несколько очень опрятных людей в очень чистой больнице притворялись взволнованными.

— Как дела?

Ролло оторвал взгляд от экрана:

— Они переснимают телевизионные фильмы и тоже называют их фильмами. Это так называемое правило.

— Это что?

— Ну, ты знаешь. Правило. Когда из хорошего делают дерьмо.

— Хорошее дерьмо? — Дортмундеру пришло на ум, что Ролло начинает разговаривать как его клиенты.

Наверное, он здесь уже слишком долго работает.

— Минуточку, — попросил Ролло и ушел туда, где националисты грозились напасть на другую страну: — Мальчики, хотите сражаться, — начала Ролло, — тогда идите домой и боритесь со своими женами. Вы пришли сюда пить пиво.

Отозвался протурецкий норвежский поляк:

— Вот именно. За этим я сюда и пришел. Остальное мне не интересно. Я даже не турок.

— Послушай, — сказал Ролло. — Как называется правило, когда хорошее превращают в дерьмо?

— Неписаное правило, — предположил грек.

Бывший «посредник» посмотрел на него и возразил:

— Ты что, с ума сошел? Неписаное правило — это когда ты застал свою жену в постели с каким-то парнем.

— Разве есть такое правило, что какой-то мужик может ложиться в постель к моей жене?

— Нет, нет. Неписаный закон.

— Хорошо, — согласился грек, — пускай он и остается неписаным.

— Я не то имел в виду, — ответил Ролло. — Подождите, — и в сторону Дортмундера: — Тебе по-прежнему двойной бурбон со льдом?

— Конечно.

Протянув руку за стаканом, Ролло продолжил разговор с националистами:

— Я говорю о правиле, когда из чего-то хорошего делают плохое. И мне кажется, что это слово начинается на «Г».

— Закон всемирного тяготения? — нерешительно сказал Нетурок.

— Нет, нет, нет, — возразил бармен и бросил лед в стакан.

— Общее право, — уверенно ответил Посредник. — Вот о чем ты говоришь.

— Еще один клоун, — не выдержал Грек. — Общее право — это когда не женат на своей жене, но на самом деле женат.

— Это невозможно, — не согласился Посредник. — Или женат или не женат.

— Оба варианта невозможны, — подытожил Нетурок.

Протянув руку за бутылкой с этикеткой Амстердамский винный магазин Бурбон «Наш собственный бренд», Ролло продолжил:

— Это не то.

— Закон Мерфи, — предположил Грек.

Ролло застыл в нерешительности с бутылкой в руке. Нахмурившись, он спросил:

— Ты уверен?

— Мне так кажется.

Ни Посредник, ни Нетурок никак не прокомментировали такой вариант. Покачав головой и продолжая сомневаться, бармен принес Дортмундеру его напиток, махнул в сторону экрана и сказал:

— Закон Мерфи.

— Конечно, — согласился Джон. — Остальные пришли?

— Водка-и-красное вино, — ответил Ролло, — и новый паренек, хлебная — водка-вода.

Должно быть это Ральф Уинслоу.

— Пиво-соль?

— Пока нет.

— Опаздывает. Наверное, попутал маршруты.

— Наверное.