Почему я не люблю дождь

Заняв новую и несколько неожиданную для мертвяков позицию, он прямо с ходу атаковал ближайшего потрошеного брата градом ударов, которые следовали один за другим, заставив умертвие уйти в глухую защиту и не оставляя ему ни единого шанса для контратаки. Молниеносно перетекая из одной стойки в другую, и перебрасывая нагиту из руки в руку, он настолько замотал своего противника, что тот начал опаздывать с защитой, не успевая отражать сыплющиеся на него буквально со всех сторон удары, и в итоге один из них все-таки пропустил. Фатальный и окончательно смертельный…

Леди Кай тоже времени даром не теряла, и уже успела проверить на прочность все три золотистых клинка, что имели неосторожность выбрать ее в качестве потенциальной нарезки. Мастерством своего нового союзника леди Кай, конечно, не обладала, но некоторое время на равных противостоять тройке мастеров все же могла, да и в рукаве всегда что-то припрятано. И даже, если это что-то не всем покажется честным и доблестным, бой – не поединок, а победителя кто осудит? Уж точно – не мертвые…

Светловолосый красавец взмыл в воздух, пропуская под собой широкое мясницкое лезвие неожиданно напавшего слева мертвого собрата – только полы темно-синей рясы взметнулись диковинным цветком. А когда опали, голова мертвяка с застывшим на веки вечные удивлением в глазах уже катилась по утоптанной площадке двора – еще в прыжке мастер гунь-савера успел полоснуть врага нагитой.

А Осси, с немыслимой скоростью вращая мечом, шаг за шагом отступала назад. Полностью сосредоточившись на обороне и стараясь не пропустить не одного удара от своих грозных противников, она пыталась мысленно дотянуться до перстня. Неожиданное вмешательство его в эпизоде со странными мертвецами в клешоре, намекал на некую его власть над мертвыми, – что, впрочем, и не удивительно было, – и теперь очень хотелось войти с ним в контакт. А пока она отбивала следующие один за одним чудовищные удары и искала, искала ауру перстня…

Высокий с перекошенной оскаленной мордой мертвяк резким ударом вспорол воздух, всего лишь на какой-то волос не дотянувшись до синей сутаны. Разочарованный неудачей он рявкнул что-то нечленораздельное и широко замахнулся, намереваясь пригвоздить монаха к стене, но тот в последний миг успел пригнуться, пропуская над собой несущую смерть сталь, а затем, молниеносно сделав длинный шаг, выпрямился, резко выкинув перед собой руку с зажатой в ней нагитой. Рука ощутила слабое сопротивление мертвой плоти, и по-крайней мере этот бой закончился…

Леди Кай этого не видела. Не до того ей было. Не раз и не два уже успела пожалеть она, что ввязалась в эту драку, вместо того чтобы решить проблему каким-нибудь иным способом и, по возможности, издалека. Не ожидала она как-то такой невероятной прыти от разупокоенных. Да и умения их после смерти никуда не делись. И в тот момент, когда совсем уже была готова плюнуть на свою безнадежную затею и отступить, чтобы собраться и одарить настырных покойников чем-нибудь подходящим по случаю, вдруг почувствовала – вот оно!

Забилось в самом дальнем уголке сознания что-то иностороннее. Вспыхнули неясные образы чужих теней – прежних владельцев. Вспыхнули и растаяли под натиском новой силы, которая отозвалась наконец на призыв и явила себя, раскрываясь, как бутон диковинного цветка.

Тело жило будто само по себе, продолжая наносить удары и уклоняться от выброшенных навстречу клинков, а сознание уже налаживало народившийся контакт, напитывая его силой, и создавая прочную и нерушимую связь. Еще немного оставалось продержаться. Совсем немного…

Уцелевший и победивший почти всех своих врагов монах рванулся на помощь, заходя сбоку и уже замахиваясь для сильнейшего удара, который должен был развалить напополам иссохшего за годы упокоения верзилу, когда невысокого роста, но очень вертлявый мертвяк все-таки дотянулся своим широким пером до Осси.

Острый как бритва край сверкающего клинка скользнул по руке, оставляя за собой узкую полоску крови и жгучую боль. И боль эта была той последней каплей, что прорвала в сознании и без того уже изрядно подточенную плотину на пути к магии перстня. И как только исчезла эта последняя преграда, в сумраке подсознания леди Кай забрезжил далекий свет, и она устремилась к нему, растворяясь в нем полностью, подчиняя и сливаясь с ним.

А перстень с оскаленным черепом взорвался огнем. Но не сам по себе, как давеча – защищая себя и карая отступников, а уступив чужой воле, и ведомый только ее желаниями. А желание у леди Кай в этот миг было только одно.

Страстное желание убивать…

Череп на перстне вспыхнул, раскинув по двору ослепительные лучи, которые будто живые шарили по сторонам, ощупывая пространство вокруг, но нигде не задерживаясь.

Они равнодушно скользнули по синей сутане, затем мазнули яркой кистью по земле, все ближе подбираясь к троице разупокоенных. А те вдруг застыли на месте в каких-то совершенно противоестественных позах, будто время их навеки остановилось, удерживаемое властной рукой, для которой и смерть и жизнь едины и одинаково безразличны.