Побратимы

Поднялись мы в половине первого ночи. Негромко переговариваясь, чтобы не будить отдыхающих, собрались у костра на кухне: Николай Колпаков, начальник разведки из отряда Федоренко; Сейдали Курсеитов, помощник Колпакова, Николай Парфенов и мой неразлучный спутник Вася Буряк. С нами опять Иван Бабичев. Он недавно вернулся с Большой земли и вновь окунулся в дела подполья.

Тихо оставили лагерь и вскоре зашагали по знакомой дороге, ведущей от партизанской водяной мельницы к Зуйской заставе. Дорога избита конскими копытами, накатана колесами повозок и машин. Еще бы! По этой дороге непрерывно идут в лес горожане, едут на повозках крестьяне, катят машинами перебежчики.

Наши отряды растут, как на дрожжах. Но и нажим врагов на лес усиливается. Бои в горах теперь гремят все чаще и сильнее.

Радио приносит новые и новые радостные вести. 7 октября сводка Совинформбюро сообщила, что наши перешагнули за Днепр и заняли на Правобережье три плацдарма. 9-го вышли к Керченскому проливу; а вчера, 27-го, заняли восемьдесят девять населенных пунктов и нацелились на Крым. Гитлеровцы нервничали: ту землю, по которой им приходилось бежать под ударами Красной Армии, все сильнее охватывало пламя партизанской войны.

На днях в подпольном центре подсчитали: бригадой и автономными отрядами за двадцать дней октября сделано сорок два разведывательных рейда, четырнадцать диверсий на железной дороге, три набега на колонны противника. Шесть групп диверсантов и сейчас находятся в рейде. Вчера отправили еще восемнадцать.

Активнее стали действовать и подпольщики. Только симферопольцам на днях отправили пятьдесят мин да Ивану Андреевичу Козлову вчера дали десять маломагниток и пятьдесят четырехсотграммовых толовых шашек. Это в несколько раз больше, чем посылали два-три месяца назад, но все же недостаточно. Ведь подпольное движение ширится с каждым днем. Женя и Гриша, вернувшись в лес, передали, что подпольщики ждут новых мин.

Не сегодня-завтра начнутся бои за Крым, и тогда от партизан потребуется неизмеримо больше действий и сил. Для этого всех, кто хочет и способен воевать, надо поставить под ружье. Но в партизанском арсенале иссяк запас оружия. И хотя он все время пополняется поставками с Большой земли и за счет трофеев, потребность в оружии растет быстрее, чем снабжение. Мы вынуждены предупреждать патриотов, направляющихся в лес, чтобы они по мере возможности вооружались самостоятельно.

С этой целью и идет сейчас наша группа на встречу с подпольщиками Зуйского и других районов. Важно выяснить: сколько человек хочет вступить в ряды партизан и какие у них есть возможности добыть оружие.

Время нашего марша рассчитано до минуты, но пройти мимо свежего земляного холмика с фуражкой на нем не можем. Обступив могилу, молчим. Молчит и лес. Будто задумавшись, он стоит на страже у одинокой могилы, окутанной синевою звездной ночи. Кто-то не сдерживает вздоха. Да, еще один рубец на многострадальной земле, еще один рубец на сердце. Сколько их появилось за эти годы!

— Пошли, ребята!

И снова шуршат подошвы по дороге, петляющей меж воронок и каменных торосов Долгоруковской яйлы.

— Не из робкого десятка был Неклепаев, — замечает кто-то:

— Да, спину врагу не показывал.

И опять каждый молча несет свою думу.

…25 октября 1943 года отец и сын Неклепаевы были на яйле в дозоре. Владимир Иванович, большого роста и крупной кости человек, лет пятидесяти, сын Алексей — семнадцатилетний юноша, вытянувшийся, но еще не окрепший. Опыта партизанской войны у них почти никакого — в лесу всего неделю. Внезапно появился целый отряд фашистов — десятка четыре. Заметив на открытой яйле дозорных, немцы растянулись подковообразной цепочкой, охватывая партизан в кольцо. Если бросить пост и кинуться наутек, то, пожалуй, можно было бы выскользнуть из кольца. Но Неклепаевы не побежали.

Заняв вершину холма и укрывшись за валунами, партизаны вступили в неравный бой. Фашисты стали сжимать кольцо. Дозорным пришлось держать круговую оборону, переползать от одного камня к другому. Вскоре при смене позиции отцу перебило ногу. Раненый, он стрелял, пока его не сразила пуля. Оставшись один, Алексей продолжал обороняться: огнем из своей винтовки он прижимал к земле врагов, наступавших на его сектор, а затем переползал на другую сторону, хватал отцовский автомат и строчил из него.

А вскоре на подмогу прибежала группа Яши Кушнира. Немцы попятились назад. И тут с яростным криком «ура!» первым бросился в контратаку Алеша. Преследуя немецкого офицера, он пригнал его к скале, где лежал отец, и, не жалея пуль, отплатил за смерть отца полной мерой. Так в бою сын принял из рук отца автомат как боевую эстафету и приумножил воинскую славу партизан…

В разговорах и раздумьях не заметили, как прошла ночь. Небо на востоке стало светлеть. Мы заторопились: до рассвета надо было перемахнуть через Долгоруковскую, чтобы на открытой местности нас не заметили блокировщики или разведывательные отряды, которые все чаще пытались прорваться в наши края.