Побратимы

Внимание гитлеровской разведки к партизанам возросло и по другой причине. Теперь лес связан с Большой землей регулярным авиационным сообщением. В советский тыл партизаны отправляют раненых и больных, стариков, женщин с детьми. Это ли не лазейка для вражеских лазутчиков! Заслать в советский тыл шпиона и диверсанта в облике подпольщика или партизана — чего же лучшего желать врагу?!

Под Марьяновкой взорвался склад боеприпасов. Потерянная на этом складе винтовка, которую после взрыва нашли немцы, указала: диверсанты — солдаты тавельского полицейского батальона. Исчез командир тавельского батальона Газиев. С ним сбежала группа солдат. Сомнений быть не может: в батальоне появились подпольщики — советские патриоты.

В других полицейских отрядах — явное уныние и разложение. Хотя и не большим числом — по одному, два — полицейские дезертируют. Кое-кто из них перебегает к партизанам.

И в эту лазейку направляет свои щупальца вражья разведка.

15 октября из улу-узеньского полицейского отряда на нашу сторону перебежал некий Керим Умеров. Он охотно рассказал о себе. Служил в Красной Армии. Попал в плен. Насильно загнан в полицейский отряд. Нес службу формально. Зверства гитлеровцев переполнили чашу терпения. Чтобы появиться в лесу не с пустыми руками, принес сведения о всех полицейских батальонах в Крыму, — о их дислокации, численности, вооружении, командирах; убил немецкого офицера Ганса Курта, который инспектировал полицейские части; в селах Южного берега Крыма создал разведывательную сеть и принес в лес имена ее резидентов, явки, пароли.

В партизанском кругу Умеров встретил знакомых. Те тепло отзывались о Кериме. Человек он, дескать, наш, советский. Работал в Крымсоюзе. Рьяно боролся с буржуазными националистами. Кажется, даже участвовал в разоблачении главы шайки буржуазных националистов Вели Ибраимова. Словом, все у Керима в лесу складывалось хорошо. Он был зачислен в шестой отряд, стал минометчиком. Винтовку, правда, еще не получил, но второму номеру было что носить. И без винтовки плечи трещат.

Вдруг — заминка. В партизанскую баню в паре с первым номером Керим не идет, упорно отнекивается.

— Керим! Ты что же это чураешься своего боевого друга? — заговорил с ним Павел Рындин.

— Понимаешь, — стал объяснять Умеров, — не люблю купаться вместе. Не привык. Стесняюсь.

— А как ты попал в плен к немцам? — вдруг в лоб поставил вопрос разведчик.

Керим настороженно вскинул взгляд.

— Ранен был. Я же говорил. Раненого взяли.

— Так тяжело был ранен, что не мог отбиваться?

— Очень тяжело. Совсем тяжело.

— Покажи рубцы ран.

Умеров явно стушевался.

Нашей разведке удалось разоблачить Умерова. Легенда, с которой он пришел в лес, при проверке оказалась ложной. Слухи об убийстве немецкого офицера прошли по Южному берегу. Но убитого Ганса Курта никто не видел. Приезжал Курт и уезжал. Теперь его что-то не видно. А куда девался — неизвестно. Следствия немцы не вели. Ответных репрессий за Курта с их стороны не было. Сеть агентов Керимом, действительно создана. Названные им люди в селах проживают. Но все они известны лишь с одной стороны — отъявленные немецкие холуи. Похоже, что агентура, созданная Керимом, — ловушка СД. Сведения о полицейских силах, доставленных Керимом, в лесу давно известны, поэтому ценности не представляют.

Когда Умерова арестовали, он; долго отмалчивался. Лишь когда партизаны назвали Тавельскую шпионскую школу, где он обучался, и стали намекать на характер его задания, шпион «раскололся». Да, СД подготовило его, Керима Умерова, для разведки и диверсий в советском тылу. Там он должен был действовать под видом вчерашнего подпольщика и партизана, известного в партизанском лесу.

Даже наше побратимство со словаками и румынами немецкая разведка пыталась использовать в своих коварных целях.

Буквально на второй день после появления в лесу власовца «Федоренко» пришел румынский локоттшент Козанов. Молдаванин. Из Румынии. Антифашист. Подпольщик. Сбежал из-под ареста. На теле — следы пыток. В лесу может работать переводчиком. Владеет в совершенстве румынским, молдавским, словацким и немецким языками. Захватнические устремления клики Антонеску Козанову, конечно, чужды.

Партизаны приняли его. Но не прошло недели, как на Козанова поступила крайне плохая характеристика. В румынском батальоне его знали как плохого человека: ярый приверженец Гитлера, участник попоек с немецкими офицерами и заправилами мусульманского комитета.

Это нас насторожило. И вдруг однажды Козанов исчез. То ли спугнул кто, то ли срок его визита истек. Побег обнаружили вовремя. Настигли. Допросили. Козанов не упирался. Румынская разведка — сигуранца — прислала его с заданием разведать силы бригады, раскрыть всех словаков, румын и других беглецов из гитлеровской армии. Он должен был проследить и за власовцем «Дмитрием Федоренко». Если тот переметнется на сторону партизан, то пристрелить его в бою или при встрече без свидетелей.