Побратимы

Начальником разведки тоже нужно поставить дельного человека. Для этой работы подойдет Василий Галкин, опытный чекист, недавно прибывший с Большой земли.

Вручаем Козину приказ о назначении. Тут же составляем радиограммы: подпольный центр вносит предложение создать вторую партизанскую бригаду в Карасубазарских лесах, третью — в Старокрымских лесах, четвертую — в лесах Заповедника, предлагает и командный состав.

Петр Романович берется за карандаш и на тетрадочной странице строит первую шеренгу лесного «офицерского корпуса».

Командиры новых отрядов: Георгий Свиридов, Октябрь Козин, Николай Сорока, Алексей Ваднев, Яков Сакович, Иван Сырьев, Федор Мазурец, Семен Мозгов, недавно вернувшийся с Большой земли.

Комиссары: Николай Клемпарский, Эммануил Грабовецкий, Иван Бабичев, Андрей Кущенко.

Начальники штабов: Николай Шаров, Анатолий Смирнов, Михаил Григоров…

Карандаш все чаще останавливается. Не так уж богаты мы кадрами командного состава. Особенно беден наш резерв политическими работниками.

Кого ставить комиссарами? Где взять столько политруков. Для политической работы нужны работники особого склада. Много сложных задач встанет перед каждым из них. Нужно в несколько дней сделать отряд боевым. Надо действовать безошибочно, как положено представителю партии. Командиру нового отряда нужна крепкая комиссарская подмога.

Разговор с командирами новых отрядов предельно краткий.

— Поймите, товарищи, главное, — говорит секретарь обкома. — Вы идете к людям, которые не организованы и не обстреляны. Они нуждаются в руководстве и вооружении. Потому, явившись на места, отберите способных воевать, создайте группы и отряды и с имеющимся вооружением нападайте на колонны противника и его гарнизоны. Только так мы опередим врага.

— Петр Романович! — поднимается Алексей Ваднев. — Формирование — дело ясное. Ну, а если не окажется оружия совсем, как же тогда? С палками не пойдешь!

— С палками или с голышами — этого я тебе, Алексей, указывать не стану. Да тебе лично начинать с дубин не придется. У фридентальцев, куда мы думаем тебя послать, есть пулемет «максим» и десять винтовок. А тому, в чьем селе и в самом деле не найдется даже кривого ружья, могу посоветовать вот что: вспомните-ка книгу «Железный поток» Серафимовича: ведь там бойцы Кожуха иногда и без оружия нападали.

Новые командиры ушли, а мы вновь перебираем состав старых партизан. Кого еще в командиры?

Незаметно пришел вечер, а за ним и полночь. Ветер утих, и лес, прервав свою буйную песню, которую пел весь день, погрузился в дрему.

И вдруг: ку-ка-ре-ку! — донеслось петушиное пение из-за Бурульчи. Ему вторят другие участки леса.

Два года не слышал петуха, и теперь от его немудреного пения повеяло чем-то мирным, житейским. Вспомнились и детства, и юность, и свидания у берега Днепра до петухов, и бессонные ночи на полевых станах…

Вскоре от Федоренко пришел Юрай Жак. Дело в том, что отряд Федоренко уходил с Яман-Таша под Барабановку, имея в строю девяносто восемь бойцов, а к вечеру в нем насчитывалось триста девяносто пять человек. Почти двести бойцов у Клемпарского. Это уже не группа, а самостоятельный отряд. И когда будет прислан комиссар на место Сергея Черкеза? А еще Федоренко спрашивает, получили ли оружие.

Есть у Жака и его личная просьба. Словаки разделены на две группы. Одна при отряде Федоренко под Барабановкой, другая послана под Фриденталь, к политруку Клемпарскому. Командира в той словацкой группе нет. Надо назначить!

— Да, надо, — отвечает Ямпольский. — Только не группового командира, а отрядного. Из словаков создадим отряд. Как думаешь, Юрай?

Жак не возражает. Отряд словаков — это хорошо. Но он просит оставить их при отряде Федоренко. Словацкие парни полюбили своего боевого командира. Однако отряд словацкий нужен. Политический смысл в этом большой. Но кого назначить командиром? Виктор Хренко что-то долго задерживается в госпитале на Большой земле.

Решаем послать запрос о Викторе Хренко. А пока командовать словаками будет Юрай Жак. Парень он тертый, боевой. В «Рыхла дивизии» вел подпольную антифашистскую работу. Хренко и Якобчик рассказывали о нем многое.

Детство Юрая было нищенским. Отец умер еще молодым. На руках у матери осталось трое: младшему, Юраю, от роду пять месяцев. Средств к существованию никаких. Девяти лет Юрай начал работать пастухом. Потом — ученик на мельнице. Богатый пан бил нещадно. Парнишка убегал, но пан являлся к матери, и та опять отдавала Юрая — лучше пусть побои, чем умрет с голоду. Так прошла юность. А когда Юрай попал в солдаты и его погнали воевать против советского народа, он стал активным борцом против фашизма. Агитатору угрожал арест, и он перешел на нелегальную работу, связался в Геническе, а затем в Воинке с местными подпольщиками. Тогда Жака объявили вне закона — всякий, кто найдет его, должен застрелить на месте. Но таких в «Рыхла дивизии» не нашлось. Зато помощников и последователей было много: шестнадцать единомышленников привел в лес Жак, многих оставил работать в дивизии.