Побочный эффект

…Выпад, удар, защита с уходом, удар, защита, шаг вперед и удар! Плохо вышло, успеть уйти… удар с обратной восьмерки и защита, ближе к рукоятке блокировка! Шаг вперед и шаг вбок, удар, защита с отшагом. Все? Все! Бой завершен. А сил убрать фальшион в ножны нет, руки дрожат и пот заливает глаза. Пятый бой. Еще три. И новое упражнение. Мастер прав, есть перед занятием нельзя. Но сейчас бы глоток воды и кусок мяса!.. Ноги не держат. Трапар, ты видишь, я уже не могу! Но постараюсь!..

* * *

– Удар! Первым делом удар! Вывести врага из равновесия, нанести урон, чтобы он либо отступил, либо прекратил активное сопротивление! Не сумели с одного удара – наносите второй, третий! Никаких попыток захвата! Враг не даст вам это сделать, атакует сам, а вы потеряете время и жизнь. Еще раз – удар, второй, захват, удар, болевой нажим, бросок или сваливание. Добивание! Обязательно добивание! Лучше клинком, так быстрее. Но можно и рукой, ногой. И только в уязвимое место. Шея, голова, пах. Все, встали по парам. Все связки по пять раз каждый! До болевого нажима с фиксацией! Начали!

* * *

В лагере, в центре тренировочных площадок, рядом со штурмгородком и тактическим полигоном стояла обзорная вышка. Отсюда можно было наблюдать за всей округой и даже за подступами к лагерю. Очень удобное место, своеобразный командный пункт Бердина. Сюда провели электричество, застеклили смотровую площадку, поставили систему наблюдения и контроля.

Конечно, никто из местных сюда подниматься не мог. Даже вожди и старейшины не имели доступа наверх.

Сейчас на вышке находились Бердин и Навруцкий. Они наблюдали за двумя учебными группами, а потом смотрели, как третья отрабатывает тактические задачи в штурмгородке.

* * *

– Сколько они занимаются?

– Пятую неделю. У них началась первая тема тактики.

– Вижу. Пока не очень.

– Они быстро учатся. Хорошая реакция, соображалка работает. Ну и настрой запредельный. Готовы лбы расшибить, лишь бы сделать как надо. Идеальный материал. У нас бы им цены не было.

– Им и здесь не будет. Хотя… – Навруцкий легонько усмехнулся. – Можно и подсчитать. Затраты на снаряжение, лагерь, питание, обучение… ну и так далее. Думаю, выйдет приличная сумма.

Он помолчал, глядя попеременно на три монитора, потом остановил взгляд на площадке, где учебная группа отрабатывала приемы рукопашного боя без оружия. Это была команда разведчиков. Среди крепких плечистых курсантов выделялась богатырская фигура Якушева. Рядом с ним стояли двое помощников из числа младших командиров. Андрей объяснял принцип выполнения приемов с разбивкой на составляющие. Потом повторял прием на скорости, снося одного из помощников одним движением.

– Нас ты так же ковырял, – заметил директор. – Ничто не меняется.

– Тут ты не прав, – возразил Бердин. – Программа меняется почти каждые три года. Незначительно, но все же.

– Так часто? – удивился Навруцкий. – Я не знал.

– Когда-то менялась дважды в год. Когда методика только выстраивалась. Но это было до меня.

Что было до Василия и кто создавал методику их системы, Навруцкий знал. И даже видел несколько раз этих людей. И каждый раз при встрече с ними испытывал чувство сродни трепету. Хотя раньше подобного за собой не замечал.

* * *

…Они тогда приехали на тактический полигон вдвоем. И Василий, проводивший тренировку с группой Штурмина, с которой занимался и Навруцкий, представил обоих директору.

Первым оказался… отец Бердина. Вторым – друг и коллега отца, основной автор методики. Обоим за пятьдесят, но выглядели моложе. Особенно отец Василия.

Он был одного роста с сыном, но шире в плечах, массивнее. Явно занимался с тяжестями. Походка неожиданно легкая, пружинистая. Прическа короткая, лицо гладко выбритое, загорелое. Видимо, только с курорта приехал.

Его друг немного ниже, плотный, жилистый. Ладони рук непропорционально большие, скрывают огромную силу. Голова наполовину лысая, череп матово поблескивал в свете ламп. А движения тоже легкие, свободные.

Но поразил Навруцкого не внешний вид гостей. А их взгляды и идущая от обоих мощь. Казалось, они излучают поток силы, уверенности, спокойствия. В глазах выражение понимания, знания. Такая основательность видна в обоих, такое владение собой и обстановкой, такое самообладание, что не заметить этого просто невозможно.

Они не сыпали специальными терминами, не давили авторитетом и опытом, не потрясали воображение присутствующих своим умением. Вообще говорили очень мало. Но все ощутили основательность, сквозившую в каждом слове, жесте.

Впервые Навруцкий понял, что такое Мастера своего дела, познавшие его от и до, видевшие людей насквозь практически с первого взгляда.

Два Мастера стояли перед ним, и в их присутствии видавшие виды опытные битые поисковики и он сам, директор, вдруг ощутили себя учениками.

* * *

Отец Бердина и его друг прибыли по просьбе Василия, понаблюдать за ходом занятия. Бердин как раз пытался на практике применить свою разработку, а гости, оказывается, тоже вели изыскания в этом направлении.