Побочный эффект

– Не прекращай! – предупредила Кира. – Боль, это его жизнь. Давай я его поколочу, если тебе жалко.

– Нет уж! – Шерстка от души влепила Олегу еще две пощечены. – Я сама.

Когда он начал сопротивляться активнее, пытаясь хватать кузину за руки, отталкивать и уворачиваться, Кира приказала прекратить избиение.

– Нормально, – оценила она успех реанимационных мероприятий. – Теперь надо возбудить переферийную сосудистую систему.

– Как? – Шерстка вытерла пот со лба.

– Растирай кожу. Лоб, щеки, руки, грудь.

Девушка попробовала разорвать ворот свитера на Олеге, но вязка оказалась прочной, не поддавалась.

– Есть ножницы? – обернулась она.

– Держи! – Кира рванула «молнию» на чехле маникюрного набора и протянула маленькие блестящие ножницы.

Шерстка подцепила несколько ниток, разрезала, а дальше дело пошло легче. Избавившись от свитера, она так рванула ворот рубашки, что несколько сорвавшихся пуговиц щелчками ударили в заднее стекло. Она начала растирать кожу Олега.

– Где мы? – уже совершенно осмысленно спросил он.

– В тепле, – выдохнула девушка. – Сейчас приедет «скорая» и все будет нормально. Как ты?

– Плохо, – признался Олег. – Дышать. Трудно.

Его зубы начали отбивать клацающую дробь.

– Похоже давление падает, – Кира перегнулась через спинку сиденья. – Шок от обморожения переходит во вторую стадию. Это самое страшное. Если за несколько минут не остановить процесс интенсивными мерами, начнется агония.

– Умираю? – Олег глянул Шерстке в глаза. – Жаль. Я хотел тебе сказать…

– Молчи! – крикнула Шерстка, непонятно кому. – Никто здесь не умрет! Никто!

Она сорвалась на визг, а потом заревела, громко всхлипывая, и утирая слезы.

– Трахнуть бы его… – задумчиво произнесла Кира.

– Что? – Шерстка утерла лицо и посмотрела на женщину.

– Трахнуть, – сухо повторила она. – Возбуждение, адреналин, наполнение пульса. В фашистской Германии проводили опыты по реанимации обмороженных. Контакт с женским телом давал удивительный результат.

– Но… – девушка запнулась от неожиданности. – Это поможет?

– Скорее всего. Для жены ты как-то странно реагируешь, честное слово.

– Нет, все нормально, – Шерстка сжала виски ладонями. – Уйди.

– Что?

– Выйди из машины!

– Но это моя машина! – возмутилась Кира и добавила уже спокойнее. – Черт возьми.

Она нахлобучила шапку на голову, распахнула дверцу и выбралась из машины.

– Черт возьми, – повторила она и толкнула дверь.

Снаружи ветер становился все злее, словно расстроился из-за упущенной человеческой жертвы. Кира подняла воротник и привалилась к покатому автомобильному боку, стараясь не коситься на то, что происходит внутри. Но все же иногда любопытство брало верх, особенно когда «Хонда» начинала покачиваться на пружинах амортизаторов.

Минуты через три по глазам ударили синие блики проблескового маячка «скорой». Кира постучала в стекло:

– Завязывайте! Бригада врачей прибыла.

Она вышла на середину дороги и помахала рукой, чтобы водитель знал, где остановится. Врач-мужчина и женщина-медсестра тут же выскочили на заснеженный асфальт.

– Где? – спросил мужчина.

– Там, – Кира показала на свой автомобиль.

Задняя дверца «Хонды» открылась, выпустив Шерстку, спешно застегивающую пуговицы на шубке.

– Что случилось? – подозрительно спросила медсестра, заметив пострадавшего на заднем сиденье. – Как человек оказался один, на морозе?

– Мы возвращались с дачи, – не задумываясь, принялась врать девушка. – Повздорили с мужем. Он психанул и ушел в лес. А когда не вернулся, мы с подругой вызвали скорую и пошли его искать. Нашли, но он был уже без сознания.

– Понятно, – тяжело вздохнул врач. – Санитары! Носилки!

Он с ненавистью оглядел Шерстку.

– Доводите мужиков… – сплюнул он в снег.

– Извините. Можно я с ним поеду в больницу? Пожалуйста.

– Послать бы вас. Кататься.

– Зря вы так, – вступилась Кира. – Они уже столько лет вместе.

– Да плевать я хотел… Ладно, езжайте.

Санитары погрузили Олега на носилки и направились к «скорой».

– Давай, – сказала Кира на прощание. – Спецмашины на посту не останавливают. Проскочите. Когда разберешься со всем, дай мне знать. Помнишь адрес?

– Да, – улыбнулась Шерстка. – Спасибо тебе.

– Да ладно. Не каждый день бывает так весело.

Девушка помахала рукой и забралась в «скорую».

– Поехали! – доктор захлопнул за ней дверь и сел рядом с водителем.

Услышав звонок, Фрэнк вышел в прихожую и приоткрыл дверь, не снимая. однако, цепочку. За порогом стоял Стивен и двое парней весьма подозрительного вида.

– А это кто? – с беспокойством спросил Фрэнк, оглядывая нежданных гостей.

– Открывай! – фыркнул Стивен. – Сейчас все узнаешь.

Фрэнк суетливо отстегнул дверную цепочку и впустил всех в прихожую, отделанную темным деревом. Черные волосы Фрэнка стягивала сеточка, какую надевают, опасаясь растрепать во сне волосы, а пухлое низкорослое тело окутывал алый китайский халат с вышитыми золотыми драконами. На одной из стен висело овальное зеркало в литой бронзовой раме.

– Дворец, вашу мать! – огляделся Бобби. – Хочется снять сапоги, чтоб не наследить.

– Лучше не надо, – усмехнулся Стивен. – Под ними наверняка вонючие носки. Фрэнки, мы пройдем в комнату, если ты не против.