Побег стрелка Шарпа

– Римская кладка, – заметил, рассматривая арку, Хорхе.

Шарп оглядел лестничный колодец. Ступени были вырублены в коренной породе. Газета догорела. Он бросил ее на пол и в последний раз обвел взглядом тесное помещение, ставшее склепом для двоих и тюрьмой для четверых.

– Мы в ловушке, – хмуро вынес приговор Хорхе Виченте. Сара перевязала ему плечо, но на повязке проступало темное пятно сочащейся крови. Бумага, догорая, свернулась, последние язычки пламени погасли, и подвал погрузился во тьму. – Нам не выбраться. Выхода нет.

– Выход есть всегда, – повторил Шарп. – Меня однажды уже запирали в комнате. В Копенгагене. Но я вылез.

– Как?

– Через дымоход.

Шарп вспомнил ту жуткую, тесную, черную щель, по которой полз, как ему тогда показалось, несколько часов, пока не попал в забитую сажей камеру и не выскользнул, подобно ужу, через другую трубу в соседнюю комнату. Вспомнил и содрогнулся.

– Жаль, что римляне не сложили здесь камин, – сказал Харпер.

– Подождем, пока они вернутся, и будем пробиваться наверх, – предложил Виченте.

– Нет, – жестко отрезал Шарп. – Не получится. Когда Феррагус вернется, шансов у нас уже не будет. Поднимет крышку, поставит десяток человек с мушкетами, и те рано или поздно всех нас перестреляют.

– Так что же нам делать? – тихо спросила Сара.

В темноте, не видя полусъеденных тел, она чувствовала себя немного лучше.

– Уничтожим провизию, – сказал Шарп, кивая вверх. – Веллингтон ведь этого хочет, верно? Это наш долг. Не все по университетам прогуливаться, мисс, надо когда-то и работу делать.

Но прежде, хотя он еще не знал как, нужно было вылезти из подвала.

* * *

Феррагус, его брат и трое его людей отправились со склада в таверну. Еще двое пойти с ними не смогли. Одному пуля попала в голову, и он, хотя и остался жив, потерял слух, плохо контролировал свои движения, лишился речи и, похоже, чуточку спятил. Феррагус отправил беднягу в Санта-Клару, где вроде бы еще остались монахи, которые могли о нем позаботиться. Второй, получив пулю в предплечье, отправился домой – поправить перебитую кость и перевязать руку. Потеря была существенной, и Феррагус, все еще кипя от злости, мрачно смотрел в кружку с вином.

– Я тебя предупреждал, – сказал Феррейра, – они солдаты.

– Они покойники, – проворчал Феррагус. Только это и утешало. Четверка укрылась в подвале, который превратился для нее в ловушку, и будет сидеть там, пока он, Феррагус, не придет за ними. А может, пусть себе сидят? Интересно, долго ли они продержатся? Сойдут ли с ума в кромешной темноте? Постреляют друг друга? Станут каннибалами? Может быть, когда через несколько недель поднимут крышку и из подвала, щурясь от света, вылезет единственный выживший, он просто столкнет его вниз. Нет, лучше прикончить тех троих, а Саре Фрай преподать другой урок. – Выкурим их вечером.

– Вечером британцы еще будут в городе, – напомнил Феррейра. – Кто-то может услышать выстрелы и захочет проверить склад. Не все ведь такие легковерные.

Он имел в виду португальский патруль, явившийся к складу после прозвучавшей там стрельбы. Феррейра встретил соотечественников у входа и убедил их, что внутри всего лишь забивают коз.

– Выстрелов из подвала никто не услышит, – усмехнулся Феррагус.

– Зачем рисковать? Вспомни, как громыхнула та штука. Почти как пушка.

– Ладно, займемся ими завтра утром, – рыкнул Феррагус.

– И утром британцы тоже еще не уйдут. – Феррейра с трудом сохранял терпение. – А после полудня нам с тобой нужно отправляться на север, чтобы встретиться с французами.

– На встречу с французами поедешь без меня, – сказал Феррагус. – Возьмешь с собой его. – Он взглянул на Мигеля, и тот равнодушно пожал плечами.

– Но им нужен ты! – не выдержал Феррейра.

– Мигель назовется моим именем. Какая разница? Они все равно не знают, как я выгляжу! А я останусь здесь и, как только англичане уйдут, поиграю с мистером Шарпом в свою игру. Когда французы войдут в город?

– Не знаю, может быть, завтра утром? Скажем, часа через два после рассвета?

– Тогда время еще есть. – Феррагусу очень хотелось услышать, как трое мужчин будут молить о пощаде. – Встретимся на складе. Приведешь французов для охраны, а я буду ждать внутри.

Он понимал, что отвлекается от главного, что его первостепенная задача – сохранить провизию и склад, а четверка пленников – дело второе, но так получилось, что приоритеты поменялись. Мерзавцы поломали его планы, ранили двух его людей, унизили его самого. Человек, чья гордость уязвлена, должен в первую очередь ответить обидчикам, принять вызов. Тот, кто уклоняется от драки, недостоин зваться мужчиной.

Впрочем, беспокоиться не о чем. Шарп и его спутники больше не представляли угрозы, и их судьба решена. На крышку навалили больше полутонны бочонков, ящиков и мешков, а другого выхода подвал не имел. Феррагус победил, и осознание этого служило ему утешением.

Он победил.

* * *