Побег стрелка Шарпа

– Или, наоборот, ободрит, – возразил Форрест. – В тумане нашим артиллеристам труднее целиться.

Лерой снова посмотрел на Шарпа:

– Не думаете, что надо показаться врачу?

– Нет, сэр, – соврал Шарп. Ребра нестерпимо болели, голова раскалывалась, да вдобавок ко всему еще и верхний зуб зашатался. Боль собралась в животе, ныло бедро, терзала злость. Он заставил себя переменить тему: – Майор Хоган полагает, что французы ударят утром.

– Значит, нам надо быть наготове, – отозвался Лоуфорд, намекая, что пора расходиться. Офицеры, поняв намек, поднялись и, поблагодарив полковника, стали выходить. Лоуфорд взял Шарпа за руку. – Вы не задержитесь на минутку?

Слингсби, явно хвативший лишнего, допил остававшееся в стакане бренди, щелкнул каблуками.

– Спасибо, Уильям, – сказал он, подчеркивая особые отношения с полковником.

– Спокойной ночи, Корнелиус. – Подождав, пока гости выйдут и скроются в тумане, Лоуфорд повернулся к Шарпу. – Слингсби немного перебрал. С другой стороны, накануне первого боя человеку не помешает укрепить дух. Садитесь, капитан, садитесь. Выпейте еще. – Он тоже взял стакан. – Вы действительно упали? Выглядите так, словно побывали на войне.

– Темень, сэр. Просмотрел ступеньку и… вот…

– Надо быть внимательнее, Шарп. – Лоуфорд наклонился к свече, чтобы прикурить сигару. – Похолодало, да? – Он подождал ответа, но Шарп упорно молчал, и полковник вздохнул. – Хотел поговорить с вами… – он затянулся, выпустил струю дыма, – о новых офицерах. Как Айлифф? По-моему, неплох, а?

– Он еще только прапорщик, сэр. Продержится годик, может, и подрастет.

– Мы все когда-то были прапорщиками, а посмотрите, какие могучие дубы вырастают из крохотных желудей.

– Он еще слишком маленький желудь.

– Его отец, Шарп, мой друг. У него ферма и несколько акров возле Бенфлита. Просил присмотреть за сыном.

– Я за ним присмотрю, сэр.

– Не сомневаюсь. – Лоуфорд попыхтел сигарой. – А как насчет Корнелиуса?

– Корнелиуса? – переспросил Шарп, затягивая время, чтобы обдумать ответ.

Он прополоскал рот бренди, сплюнул, потом выпил. Стало вроде бы полегче.

– Да, как дела у Корнелиуса? Надеюсь, пришелся ко двору?

– Ему еще много чему надо научиться, – осторожно сказал Шарп.

– Конечно надо. Конечно. Но я хотел, чтобы он был именно при вас.

– Почему, сэр?

– Почему? – Прямой вопрос застиг Лоуфорда врасплох, но уже в следующий момент полковник помахал сигарой, как бы говоря, что ответ очевиден. – Думаю, он отличный парень. К тому же, буду откровенен с вами, Шарп, я не уверен, что Ноулз обладает необходимыми для стрелкового командира качествами.

– Он хороший офицер, – не согласился Шарп и покачал головой, о чем тут же пожалел – боль от ребер ударила прямо в сердце.

– Несомненно, несомненно! – торопливо уверил его Лоуфорд. – И характер замечательный. Но стрелки ведь ребята ушлые, верно? Вы – выжлятники! Я хочу, чтобы легкая рота была отважной, дерзкой, наглой! Агрессивной! Умной! Чтобы люди на лету все ловили! – Перечисление необходимых стрелку качеств сопровождалось ударами кулаком по столу, отчего стаканы и приборы каждый раз подскакивали и дребезжали. Впрочем, поняв, очевидно, что ум плохо сочетается с наглостью и агрессивностью, Лоуфорд остановился. Секунду-другую он молчал, подыскивая какое-то более подходящее слово, затем продолжил, так его и не найдя: – На мой взгляд, у Корнелиуса все эти качества есть, и я рассчитываю, что вы их в нем проявите. – Полковник снова взял паузу, но реакции Шарпа не последовало, и он заметно растерялся. – Суть дела в том… В общем, ему кажется, что вы его недолюбливаете.

– Так многие считают, – проворчал Шарп.

– Неужели? – Лоуфорд изобразил удивление. – Хотя… наверное, да. Не все ведь знают вас так хорошо, как я. – Он затянулся. – А вы скучаете по Индии?

– Индия… – Вопрос мог содержать в себе подвох, и Шарп осторожничал. Когда-то, когда Лоуфорд был еще лейтенантом, а он сам рядовым, они вместе служили в Индии. – Вообще-то, мне там нравилось.

– В Индии немало полков, где требуются опытные офицеры, – как бы между прочим заметил Лоуфорд, и Шарп понял – его предали. Слова полковника могли означать только одно: от него хотят избавиться. Он промолчал, а Лоуфорд как будто и не заметил, что сказал что-то обидное. – Значит, я могу уверить Корнелиуса, что все в порядке?

– Так точно, сэр, – подтвердил Шарп и поднялся. – Мне надо идти, сэр. Хочу проверить пикеты.

– Конечно, ступайте и проверьте, – не скрывая разочарования исходом разговора, бросил Лоуфорд. – Нам нужно почаще общаться.

Шарп натянул помятый кивер и вышел из палатки в туманную ночь. Перебравшись через вершину, он стал спускаться по восточному склону. Далеко внизу растянулись размазанной цепочкой огни французского лагеря. Пусть приходят, думал он. Пусть лезут. Его распирало от злости, и злость эта требовала выхода. Не убил Феррагуса, так отвести бы душу на лягушатниках. За спиной послышались шаги, но Шарп не обернулся:

– Что нового, Патрик?

– А что с вами, сэр? – Харпер, должно быть, увидел капитана у палатки Лоуфорда и последовал за ним оттуда.

– Чертов Феррагус. С ним были еще двое.

– Хотели вас убить?