Побег стрелка Шарпа

Отметить победу планировали в Лиссабоне. Недалеко от реки имелась просторная площадь, на которой вполне могла бы поместиться половина армии, а самой большой проблемой представлялось размещение тысяч захваченных в плен португальцев и англичан. И вот теперь маршал вдруг увидел перед собой не дорогу на португальскую столицу, а растянувшуюся на сколько хватало взгляда стену. Он уже обратил внимание на срытые склоны холмов, на каменные брустверы, защищающие орудия, на затопленные подходы. Маршал Массена смотрел на все это и видел поражение.

Он глубоко вздохнул и снова ничего не сказал, а лишь отступил от стены и опустил подзорную трубу. План Массена заключался в том, чтобы продвинуть меньшую часть армии по дороге, тем самым вытянув на нее основные силы неприятеля, а большую пустить на запад с таким расчетом, чтобы она вышла в тыл Веллингтону. И тогда он прижал бы врага к реке и милостиво принял капитуляцию. И вот теперь выяснилось, что пространства для маневра нет и его армии некуда идти, кроме как на отвесные склоны, стены и пушки.

– Линия идет до Атлантики, – сухо заметил стоящий рядом штабной офицер.

Маршал по-прежнему молчал, и один из адъютантов, понимая, о чем думает командующий, сам задал очевидный вопрос:

– Но она же, конечно, не сплошная?

– Сплошная, – не меняя тона, ответил офицер, который уже проехал вдоль всей линии в сопровождении отряда драгун и сам видел вражеские батареи, форты и сторожевые башни. – Более того, – бесстрастным тоном палача продолжил он, – почти на всем протяжении укрепления находятся под прикрытием реки Сизандра, а первую линию обороны дублирует вторая.

Массена обрел наконец голос и, обернувшись, пронзил скептика горящим взглядом единственного глаза:

– Вторая линия? Откуда вы это знаете?

– Ее можно увидеть, сир.

Маршал снова приник к окуляру. А нет ли чего-то странного в тех орудиях на бастионе напротив? Он вспомнил, как сам, находясь в осажденной австрийцами Генуе, смутил неприятеля раскрашенными стволами деревьев, казавшимися с расстояния всего лишь в двести шагов жерлами пушек. Австрийцы тогда всячески старались не приближаться к укрепленным таким образом позициям.

– Далеко отсюда до моря?

– Около пятидесяти километров, сир, – предположил наугад адъютант.

Массена произвел нехитрые подсчеты. На каждый километр приходилось по два бастиона; на каждый бастион – по четыре орудия, то есть восемь орудий на километр… По самой осторожной оценке, получалось, что Веллингтон только для первой линии собрал четыре сотни орудий. Смешно. Столько пушек нет во всей Португалии. Скорее всего, часть этих орудий – не настоящие. Такой вывод добавил маршалу настроения, и тут он вспомнил о кораблях. А что, если англичане сняли и перенесли на берег корабельную артиллерию? Но возможно ли такое?

– Почему мы ничего об этом не знали? – Ответом было молчание, и Массена повернулся и бросил тяжелый взгляд на полковника Баррето. – Почему мы ничего не знали? – Молчание. – Вы докладывали, что они возводят пару фортов для защиты дороги! Это что, похоже на пару ваших паршивых фортов?

– Нам не сообщили, – с горечью признал Баррето.

Маршал снова припал к трубе. Злость распирала его, тем не менее он сдерживал чувства, пытаясь обнаружить слабое место в тщательно выстроенной обороне неприятеля. К бастиону, орудия которого показались ему подозрительно темными, подходила низина. Никаких укреплений он не заметил, однако это еще ничего не значило, потому что низину скрывал туман. Вершины холмов с фортами и ветряными мельницами купались в лучах яркого солнца, а долины прятались под колышущимися мглистыми саванами, но мысленно Массена уже видел низину такой, какой ему хотелось ее видеть. Конечно, любая атака через эту низину наткнется на огонь прикрывающих батарей – если батареи настоящие! – зато в случае успеха «орлы» окажутся в тылу противника, и тогда их ничто не остановит! Может быть, Веллингтон пытается обмануть его? Может быть, все это не более чем декорации, рассчитанные на то, чтобы отбить у него, Массена, желание наступать на данном участке? Между тем ситуация требовала активных действий. Там, за этими укреплениями, реальными или фальшивыми, лежал Лиссабон с его огромными припасами. Позади же, за спиной, осталась пустая, обобранная, опустошенная страна, и армия должна была либо атаковать, либо голодать. Злость снова поднялась мутной волной, но маршал подавил ее. Злость – недопустимая роскошь. Он обязан продемонстрировать полнейшую уверенность, иначе один лишь вид этих укреплений сокрушит его армию.

– C’est une coquille d’oeuf.

– Что? – Адъютант подумал, что ослышался.

– Une coquille d’oeuf, – повторил Массена, не отрываясь от трубы. – Пустая скорлупа. Постучи – и треснет.

Ему никто не ответил. В наступившей тишине были слышны только пушки стоящей на Тежу британской канонерки. Адъютанты и генералы, смотревшие на вытянувшиеся цепью холмы, сходства со скорлупой не находили.