Побег из Зилямбии

– Это ты парня покалечил? – спросил второй голос.

– Нет, он уже был такой.

– Ну, и зачем он такой нужен? – вздохнул человек. – Глаза-то целы? Ну-ка, сними повязку.

С Никиты резко сорвали тряпку, и он тут же зажмурился от боли и от слепящего дневного света.

– Целы, это хорошо, – прокомментировал второй человек. – А то, как привезешь какие-нибудь отбросы, так и не знаю потом, что с ними делать. Эти, похоже, даже чистые, – он грубо притянул к себе голову Кэт и обеими руками бегло порылся в ее волосах. – Ммм… и пахнут приятно! – с удивлением воскликнул он, замерев на секунду, принюхиваясь, а потом так же проверил голову Никиты.

– Ну, что? – с надеждой в голосе спросил похититель, и смачно сплюнул куда-то вбок, не отводя взгляда от товарища.

– Ладно, пойдем обсудим, – ответил второй.

Они отошли, обговаривая цену и условия сделки.

Глаза Никиты начали привыкать к свету. Он огляделся. Это место походило на какое-то поселение. Мрачные хижины, чем-то похожие на осиные гнезда, такие же закругленные, вымазанные чем-то – грязью, что ли, или цементом? – не уступали по странности своим хозяевам. Неподалеку, привязанная к одинокому кривому дереву, стояла корова. От природы белая, но сейчас под толстым слоем присохшего навоза с трудом угадывался ее природный окрас. Повсюду бродили странно одетые люди. На головах почти у всех, будь то мужчина, женщина или ребенок, были надеты бордовые чепчики с прорезями для ушей, и, похоже, никого это не смущало. И только несколько человек изможденного вида были без головных уборов. Люди останавливались, издали смотрели на сидящих в повозке, но подходить не смели.

– Нас съедят? – шмыгнув носом, спросила Кэт, все еще сидя с завязанными глазами.

– Что за глупости! Почему ты так думаешь?

– А чего он нас нюхал? «Даже чистые» говорит.

– Не думаю, что нас будут есть. Скорее всего заставят работать, – ответил Никита. – Здесь ужасно…

– Ты видишь? Тебе развязали глаза? Где мы? Мы все еще в парке?

– Нет. Здесь какие-то скалы.

– Скалы? Ты что, с дуба рухнул? Откуда у нас скалы?

– Говорю же – скалы! Деревьев почти совсем нет. Вон – одно дерево только. Это точно не парк. Тут, кажется, какая-то деревня…

– Здесь поблизости нет деревень, – поспорила Кэт.

– Я тебе говорю, что вижу. Вот, какие-то лачуги, корова, люди в странных одеждах…

– Что происходит?.. – испуганно прошептала Кэт. – Может, это какая-то секта?

– Не знаю, – пожал плечами Никита. – Но я реально никогда не видел, чтоб целая деревня носила одинаковые дурацкие шапки.

– Какой-то бред!.. Мне домой нужно, – всхлипнула Кэт.

– А мне не нужно? Я сегодня еще брата из детского сада должен забрать. Уже опоздал, наверное… – Никита расстроенно покачал головой.

– У тебя есть брат?

Никита промолчал, мысль о том, как будет волноваться мама, не давала ему покоя, и расстраивала даже больше, чем сам факт его пленения.

– А у меня никого нет, – продолжила Кэт, приняв его молчание за согласие. – Я одна у родителей.

Никита опять не ответил.

– Эй! Ты здесь? – Кэт шевельнула связанными ногами и пихнула Никиту коленкой в бок.

– Ммм!.. – невольно коротко застонал Никита: Кэт попала как раз в ушибленное место. – Да здесь я. Тихо! Они опять идут.

К повозке подходили двое. Один щуплый – один из тех двоих, напавших на ребят, а другой повыше его ростом и гораздо толще, почти как второй нападавший. Из-за одинаковых чепчиков все они казались на одно лицо, учитывая, что лица у них были чумазые. Но у этого здоровяка борода была заплетена в две косички, а у напавшего на ребят бороды не было, лишь неопрятная щетина. Хилый торопливо снял повязку с глаз Кэт, и пока та моргала и жмурилась, привыкая к свету, второй, стоя неподалеку, внимательно оглядывал пленников, почесывая ухо, торчащее в прорези чепчика.

– Крам, ты знаешь, как я тебя уважаю. Я в первую очередь привел их к тебе, – суетливо тараторил худой коротышка.

– Я не дам тебе за битого, как за полноценного работника, – твердо сказал бородатый. – Скинь цену!

– Он хоть и битый, но крепкий, – спорил щуплый. – Жужа едва справился с ним.

– Я откуда знаю, за что его били прежде, – сопротивлялся бородатый. – Может, он вор или плохой работник. Вот, ты знаешь, за что его били?

– Крам, дорогой, откуда я могу это знать? – усмехнулся щуплый, и заискивающе посмотрел на бородача снизу вверх.

– Хочешь сказать, что их не будут искать прежние хозяева? – понял намек здоровяк.

– У меня только лучший товар! И место, где мы берем свой товар, проверенное.

– Ну, ладно, договорились, я их забираю, – сказал бородатый здоровяк. – Но за битого все же скинь пару пусид.

Хилый немного помялся, не желая терять прибыль, но, подумав, согласился. Он развязал веревки на ногах пленников, и, грубо стащив их с повозки, поставил рядом.

– Отпустите нас, пожалуйста, – сделала еще одну попытку Кэт. – Мои родители заплатят вам, сколько скажете.

– Твои родители работорговцы?

– Нет, у папы сеть магазинов одежды.

– А, лавочник! – презрительно воскликнул бородач. – Вряд ли он наскребет нужное количество пусид.

– Он заплатит доллары или евро, – с надеждой произнесла Кэт, почувствовав, что он прицепился к разговору.