Побег из Невериона. Возвращение в Неверион

Тот поправил вязаную шапочку, блеснул золотозубой улыбкой и с сильным акцентом ответил:

– Так он в Перу свинтил, боится этой фигни со СПИДом.

…Джои, в своей майке и потрепанных джинсах, вернулся и сказал Луису:

– Ты у меня опять в черном списке, понял?

– Чего? Да брось! – Луис потряс головой. – Двадцать минут назад я его лучший друг, а теперь нет, выходит. – Он слез с барного табурета и пошел к двери, продолжая качать головой.

Джои сел, положив татуированные руки поверх рубашки.

– Знаешь, что я про этого гаденыша узнал?

И начал рассказывать.

8.5.4. – Я, может, и торчок, но не вор. С тринадцати лет меня ни разу не арестовывали! – Это я слышу от Джои то и дело. У меня он точно ни разу ничего не стащил; когда на столе или на стойке бара лежит какая-то мелочь, он всегда говорит: – Убери-ка, а то хватишься потом и подумаешь на меня. – Когда я выронил из кармана паспорт – самый ходовой товар на панели, – Джои догнал меня и вернул его мне.

В первую зиму нашего знакомства он умудрился съездить на месяц во Флориду. Мы вместе провернули его дорожную стирку, я проводил его на автобус, а когда мы случайно встретились после его возвращения, он сообщил, что его там арестовали «за проституцию».

– Смотрю я, значит, пип-шоу в Майами, а тут мужик этот подходит и спрашивает: «Дашь отсосать за двадцать баксов?» Я такой: «Давай!», и тут другой мужик меня арестовывает! Жаль, что не отсосал. У меня ведь больше не встает, знаешь, даже кончить не всегда получается – это от дури. Отстегнул бы коп двадцатку за вялый. Но я сразу понял, что он не из тех – сразу! Видно было, что это коп! – При этом Джои, отсидев свои тридцать суток, продолжает заявлять, что с тринадцати его ни разу не арестовывали.

8.5.5. Как определить, является то или это документом своего времени? Возьмем, к примеру, «Модуляции» Ричарда Костелянеца: тонкие черные линии и кружочки переходят, слегка меняясь, с одной желтой странички на другую без текста, картинок и даже без цифр. Даже если вы не видите в этом намек или прямую ссылку на урбанистическое восприятие реальности – не менее ясные, чем на любой из картин Мондриана – то разве это не документ?

Определенный художник в определенное время интересуется определенными направлениями. Понимание специфики и комплексного значения, связанных с любой из трех величин (время, художник, направление), – это вопрос прочтения. То, что среднеосведомленный читатель, не слишком хорошо знакомый с Костелянецем, сразу определяет, что «Модуляции» – это продукт семидесятых, а не дадаистское произведение двадцатых годов, лишний раз подтверждает, что направления узнаваемы, поддаются прочтению и принадлежат истории.

Если вся человеческая продукция – не только эстетическая – имеет документальный аспект, когда осведомленный читатель ассоциирует ее с определенным местом и временем, не подвергает ли это опасности эстетические аспекты как таковые? Здесь на кону значительность направления. Как глубоко надо вникнуть в историю искусств, чтобы понять, что принадлежность определенной эпохе и историчность – совсем не одно и то же?

8.5.6. На вопрос, считает ли он себя геем, Луис ответил:

– Даже не знаю. Мне нравятся женщины, то есть раньше нравились – я уже два года с ними не сплю и не скучаю вообще-то. И мужики тоже нравятся. За последние годы переспал с целой кучей и крепко в этом уверен. Не хочу, правда, чтобы об этом кое-кто знал. Когда продаешь валиум, косяки и таблетки на углу Сорок второй, там членососов не любят – но как же это здорово, пососать! Особенно если под кайфом. И даже если не балдеешь, все равно хорошо. Понимаешь, о чем я? – Я кивнул, Луис ухмыльнулся. – Ясное дело. И когда тебе сосут, тоже хорошо, а? – Он пихнул меня локтем, я засмеялся. – В общем, не знаю. Может, я и гей. Как-то не задумывался об этом.

Джои на тот же вопрос ответил:

– Конечно! Уже лет двенадцать – я ведь тебе рассказывал.

8.6.1. Мне не очень-то хочется писать о некрасивом происшествии, послужившем моделью для следующей главы. Случилось это пару дней назад, в кино, где за несколько мест от женоподобных пуэрториканцев сидел гетеро, предположительно, сексуал маленького роста, с мускулатурой рабочего, пивным пузом, редкими волосами, в очках и с пуховиком на коленях. Непонятно с чего он начал их обзывать. Не хочется писать, и не буду – скажу только, что испытал гордость за наших.

8.6.2. В первое утро карнавала около дюжины дубильщиков шли по улице Мусорщиков, собираясь начать свой первый шестичасовой рабочий день вместо обычного десятичасового. Один из них пел высоким фальцетом и смешил друзей лицедейскими жестами. Двое – один белокурый варвар, другой местный житель – завязали волосы цветными шнурками, и длинные концы стегали идущих сзади. Такими шнурками традиционно повязываются на праздник абл-айнийские женщины. Идущим то и дело приходилось обходить кучи земли по бокам улицы.

Один дубильщик нечаянно задел встречного – малорослого, подслеповатого, но с крепкими мышцами, пивным пузом и редкими волосами.