Побег

— Ну вот, любезные мои, а теперь поговорим как следует, без энтих экивоков. Гринько, Панаев! Живо в дом — все там переверните вверх дном. Что искать — представляете себе?

— Так точно! — рявкнул за двоих верзила Панаев. — Помет звериный!

Панаев и Гринько были сверхсрочниками — тупыми, исполнительными вертухаями, которые беспрекословно выполняли приказы.

— Молодец! — ухмыльнулся Беспалый. Его школа! Он когда своих охранников учил вести шмон на зоне, любил повторять, что они ищут «помет звериный».

Спрятанные в тайниках заточки, наркота, «малявы» с воли — все это на языке подполковника Беспалого называлось «пометом звериным».

Ребята бросились в дом, а Беспалый подошел к старику и зажал его густую бороду в кулак.

— Вот что, дед, я вижу, ты с майором семьями дружишь. Может, ты ему еще и жопу подтирал в младенчестве, ну а мне с тобой вспоминать нечего. Так что я без церемоний… Говори, старый пень, кто у тебя гостевал?

И тут Елена бросилась к Беспалому и попыталась разжать ему пальцы. Тот, не повернув головы, левой рукой наотмашь врезал ей по щеке. Она так и отлетела в сторону. Глаза отца Потапа сверкнули.

— Не надо было, подполковник, так с ней. Меня бы пытал. Она-то тут ни при чем.

— Ах, вот как заговорил. Значит, соврал ты мне, дед! Божьего суда-то не боишься?

— Я не боюсь, — тихо произнес Потап. — Я уже свое отгрешил и за все покаялся. Моего покаяния на многих бы хватило.

— Так кого ты укрывал в своем доме, богомолец хренов?! — заорал Беспалый, теряя терпение.

Из глубины дома донесся радостный голос Гринько:

— Есть, товарищ подполковник! Есть!

ГЛАВА 38

Сержант Гринько высунулся из окошка и продемонстрировал Беспалому сапог. Подполковник сразу узнал эту обувку: в таких кованых сапогах на толстой кожаной подметке топтали зону его подопечные. Сомнений быть не могло: этими сапогами его снабжал закрытый кожевенный комбинат Министерства обороны, который уже года три не получал госзаказ и тачал левые партии — в том числе и беспаловские… К тому же каждая пара имела свой серийный номер.

— Проверь, Гринько, номерок — там, под стелькой! — После некоторого усилия сержанту удалось отодрать накрепко приклеенную стельку.

— ПБ-5645-96!

— Ага, девяносто шестого года партия! — довольно произнес Беспалый. — Я как раз этим субчикам их и выдал. Все сходится!

У него бешено заколотилось сердце. Горячо! Уже горячо! Он чуял свежую кровь раненого зверя! Отшвырнув от себя Елену, Беспалый бросился к старику.

— Ну что теперь, старый хрен, будешь говорить? Здесь был Варяг? Он у тебя, значит, залег — и ты его вылечил, подлюка? Говори! — Беспалый вырвал из кобуры свой старенький ТТ и сбросил предохранитель. — Я не шучу, дед! Считаю до трех — если не скажешь, кто у тебя гостевал в доме — я… ее пристрелю. Прямо у тебя на глазах!

В глубоко запавших старческих глазах появились слезы.

— Боже ты мой, что же делать? — прошептал он. — Ну, хоть меня пристрели — ее не тронь.

— Уж нет, сука! — Беспалый понял, что нащупал слабую струну. — Тебя оставлю жить. А ее прямо на твоих глазах… прямо на твоих глазах… Скажу вон этим бугаям — они ребята горячие, у них увольнительных уже три месяца не было, по бабам изголодались. Я им кивну, и они твоей Елене юбку задерут до пупа и тут же на этом крылечке по очереди. А ты будешь на это смотреть, понял? Ты этого хочешь, дед?

По Потаповым щекам текли слезы.

— Грех беру на душу тяжкий. Грех тяжкий. Прости ты меня, Егор Сергеевич, малодушного, прости, родимый! — Он перевел дыхание. — Ладно, твоя взяла. Скажу. Да, был человек. Из колонии он бежал. Пожил, пожил и ушел. Куда — не знаю, вот тебе крест, не знаю!!!

Беспалый дрожал от возбуждения.

— Ни даже словом не обмолвился? В какую хоть сторону подался — на юг, на запад, на…

— На восток ушел, — прохрипел старик, присев на крыльцо. — На восток, в Сибирь подался. — Беспалый рассмеялся недобрым смехом.

— Ты мне мозги не крути, дед! Ни в какую Сибирь он податься не мог. Отсюда до Урала и после — сплошные ГУИНовские зоны да пограничные запретки. На каждом шагу — то база ВВС, то погранзаставы. Он же не мудак — на патрули переть!

— Ну, ей-богу, не знаю, полковник, вот тебе крест. — Беспалый глянул в окно, из которого все еще торчала голова Гринько.

— Дальше, ребята, там ищите. Еще что-то должно быть! Расковыряйте все — стены, пол!

Вдруг из леса на полянке перед домом показался мужичок в старенькой офицерской рубашке цвета хаки.

Став свидетелем непонятной сцены, он не знал, что делать: то ли броситься назад, то ли вмешаться.

— Ты кто? — пролаял Беспалый, наставляя на него свой ТТ.

— Я… это… за вами. Меня майор прислал… — пролепетал мужичок. — Я на «уазике» за вами приехал с вертолетной площадки…

— А! — обрадовался Беспалый и тут вспомнил, что хотел выяснить. — Вот что — иди к своему «уазику» и жди нас. Мы мигом!