Победы, которых могло не быть

Вторая линия, возглавляемая лордом Паджетом, судорожно сжимавшим в зубах все ту же сигару, проскакала по мертвым и не совсем еще мертвым людям, чтобы оказать лорду Кардигану поддержку, на которую тот так надеялся. Конь Паджета был ранен, истекал кровью, но все же продолжал скакать вперед. Молодой лорд был со всех сторон окружен отчаянно мечущимися, потерявшими своих седоков конями. Свистели пули, оранжевым пламенем расцветали пушечные жерла, а легкая бригада все с тем же упорством рвалась вперед. Взрывы бомб, фонтаны земли, крики «Смыкай ряды! Смыкай ряды! Держи по центру!» Град картечи сметал кавалеристов пачками, за непрерывным грохотом пушек не было слышно стука копыт. Первым скакал лорд Кардиган. До пушек оставалось менее сотни ярдов. Восемьдесят ярдов... семьдесят... шестьдесят... а вдруг и вправду удастся? Грохот и нестерпимый жар, это снова выстрелили все двенадцать пушек разом. Первая линия растаяла, всадники выбиты из седел, погребены под своими конями. Вторая линия врезалась в клубы едко пахнущего порохового дыма. Британцы дрались с яростью и ожесточением диких кошек, но русской пехоты было много, слишком много...

К своему собственному удивлению, капитан Моррис все еще оставался в седле. Его глаза, слезившиеся от густого порохового дыма, не видели ни Кардигана, ни вообще кого-нибудь из своих. Дикий, невозможный бросок через строй дымящихся пушек, только что занимавший все его мысли, был позади, в голове остались звон и пустота. Высоко занеся саблю, он начал бесцельно ездить немного налево... немного направо... вперед... назад. Он пытался осмыслить происшедшее, понять, как же это вышло, что он остался жив? И что случится на обратном пути? Как бы там ни было, у благородного джентльмена, попавшего в такую жуткую переделку, не было выбора — поступить вот так или, может, вот эдак. Нужно собрать остатки Семнадцатого уланского и вывести ребят из этого ада. В этот момент Моррис заметил приближение группы русской конницы.

— Семнадцатый, за мной!

Двадцать человек — вот что осталось от Семнадцатого! И с этими двадцатью Моррис атаковал русских. Он выл, как волк, рубил направо и налево, проклиная все и вся при каждом ударе. Почти тут же к нему на помощь пришел полковник Мейоу с жалкими остатками Тринадцатого легкого драгунского; действуя вместе, они оттеснили русских кавалеристов от батареи. Затем лорд Паджет бросил в схватку то, что осталось от Одиннадцатого гусарского; они ударили русских с фланга и обратили их в бегство. Четвертый легкий драгунский напал на русских канониров и перебил их до последнего, теперь пушки окончательно смолкли. Тем временем на Одиннадцатый гусарский начал надвигаться огромный отряд русской кавалерии. Англичане обратились было в бегство, однако лорд Джордж Паджет тут же их остановил:

— Держите фронт, ребята! Держите фронт, или всем нам крышка.

Гусары дружно развернули коней. Вместе с остатками Четвертого легкого драгунского их было не больше семидесяти человек.

— Милорд,— крикнул один из солдат,— они атакуют нас сзади!

— Ну и какого же черта мы будем делать? — спросил лорд Джордж. — Кто-нибудь видел лорда Кардигана?

Кардиган, возглавлявший эту атаку, остался невредим, а затем повернул обратно. В своем роскошном, за милю заметном мундире он проскакал в двадцати шагах от полутысячного отряда русской кавалерии. Их командир, князь Радзивилл, узнал герцога и не разрешил своим казакам его зарубить. Кардиган вернулся в расположение своих войск, не имея ни малейшего представления, что там сталось с остатками легкой бригады, не ощущая за собой ни малейшей вины за разразившуюся катастрофу — ведь он честно выполнил свой долг и «вел Бригаду со всем нужным напором».

Немногим английским кавалеристам, хоть сколько-то сохранившим способность передвигаться — верхом или пешком, грозила опасность полного окружения. Капитан Моррис решил, что хорошенького понемножку, и повел своих людей назад, где их ждала тяжелая бригада.

Тем временем Кардиган подъехал к генералу Скарлетту и разразился негодующими обвинениями — не против лорда Раглана, отдавшего роковой приказ, но против капитана Ноулана.

— Вы только оцените наглость этого человека, он понятия не имеет о субординации — проскакал прямо перед моим носом, да к тому же вопил, как полоумная баба!

Скарлет придержал его за руку и сказал:

— Милорд, вы только что проехали над трупом капитана Ноулана.

* * *