Читаем Победы, которых могло не быть полностью

Солдаты д’Эрлона поднимались к плато Мон-Сен-Жан под барабанную дробь, тысячи штыков ярко блестели на солнце. Корпус двигался медленно, четыре его дивизии были построены побатальонно, как на параде — далеко не лучший способ атаковать упорного противника. Император, наблюдавший эту картину в подзорную трубу, был вне себя от ярости. Плотные каре из двадцати четырех шеренг по двадцать четыре солдата в каждой медленно ползли по пшеничному полю, выкошенному пушечными ядрами. Идеальная цель для английской картечи. Было уже поздно посылать д’Эрлону приказ растянуть фронт атаки, перестроить корпус подивизионно в три шеренги. Императору оставалось только молить Бога и надеяться на лучшее. Надежды не сбылись: на этот раз величайший полководец своего времени столкнулся с противником, не уступавшим ему в проницательности. Герцог Веллингтонский сразу заметил грубую оплошность д’Эрлона и успел уже отдать приказ, резко изменивший дальнейший ход этой битвы.

Сержант Жак Гурмелен сражался под Аустерлицем, под Ваграмом и при Бородино, однако он никогда еще не видел такого идеально правильного атакующего строя. Подниматься по склону было трудно, по лицу Гурмелена ручьями струился пот, он видел прямо впереди разверстые жерла английских пушек. Но почему они молчат? Можно подумать, что им мешает какое-то невидимое французам препятствие. Эта мысль пришла и тут же ушла, сержанта снова охватило страстное ожидание предстоящей схватки. Под четкую барабанную дробь французские колонны ползли вверх и вперед.

Генерал д’Эрлон был вне себя от ярости. Он не знал, что происходит впереди, там, куда наступали его солдаты. «Да где же эта чертова кавалерия?» — восклицал он раз за разом. Пехоте без поддерживающей кавалерии сражаться так же трудно, как кавалерии без пехоты. Кавалерия была его глазами, сейчас же приходилось наступать вслепую.

Наполеон, чей наблюдательный пункт находился в хуторе Россом, склонился над картой. «Передайте Нею, чтобы он помог д’Эрлону».

— Сир, Ней сражается при Ла Э-Сент.

— Тогда Келлерман.

— Я сейчас же пошлю приказ,— откликнулся Сульт.

Верховой посыльный поскакал через поле, непрерывно простреливавшееся артиллерией. Императорский приказ так и не был доставлен, Келлерман и его 3678 кавалеристов сидели в резерве и смотрели, как батальоны д’Эрлона продвигаются к плато Мон-Сен-Жан. Как только колонны достигли первой линии английской обороны, остатки голландско-бельгийских полков Байлендта обратились в бегство. В этот момент Наполеон, наблюдавший за развитием событий в подзорную трубу, решил, что битва выиграна.

Британский генерал Пиктон следил за развитием событий с другой, чем Наполеон, стороны — с самой возвышенной части гребня. Его неподвижная фигура, четко рисовавшаяся на фоне неба, напоминала конную статую. Пиктон не пошевелился даже тогда, когда первая колонна французской пехоты закончила подъем и вышла на плато. «Передай нашим ребятам,— сказал он полковому адъютанту,— чтобы не стреляли, пока я не взмахну шляпой».

Сержант фузилеров Гурмелен, шагавший в первой шеренге своего батальона, находился уже совсем рядом с наторенным Ваврским трактом, когда видневшийся вдали всадник взмахнул шляпой, а затем ткнул ею прямо вперед. И тут, словно призраки, вставшие из могилы, шагах в сорока впереди появились британцы, двойная линия солдат в ярко-красных мундирах. Они дружно разрядили свои ружья, и первая шеренга французов упала. Les fusiliers были в полном замешательстве. Кто-то бросился вперед, кто-то остановился, чтобы выстрелить, кто-то побежал назад. Сердце Гурмелена чуть не выскакивало из груди. Милосердный Господь сохранил ему жизнь. Еще один залп — и снова пронесло. Оглушенный, почти утративший способность соображать, он видел, как падают сраженные насмерть товарищи, видел, как рассыпается строй...

— Vive l' Empereur! — яростно проревел Гурмелен. Его крик повторили тысячи глоток. «Да здравствует император!» — кричали все, кто пережил эти два залпа. Генералу не пришлось отдавать приказ — солдаты группами и поодиночке бросились в штыковую атаку. Английский красномундирник бросил ружье, собираясь бежать, но Гурмелен в несколько прыжков догнал его. Из густой пшеницы поднялась еще одна красная шеренга, но на этот раз французы не дали застать себя врасплох и выстрелили первыми, а затем неудержимой волной смяли противника. Ни о каком правильном строе не было больше и речи, единое наступление превратилось во множество отдельных рукопашных схваток. Солдаты спотыкались о мертвых, умирающих и раненых, они вцеплялись в противников руками, ревели, как дикие звери. Некоторые не выдерживали этого ужаса и обращались в бегство. Полное смятение продолжалось, пока...

Английские полковники Пак и Кемпт укрыли свои полки за невысокими грядами, тянувшимися по краю Ваврского тракта. Команда «Примкнуть штыки» была отдана вполголоса и передавалась от солдата к солдату. Когда французы подбежали почти вплотную, один из полковников вскочил на ноги, взмахнул саблей и закричал изо всех сил: «В штыки!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Военно-историческая библиотека

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее