Победы Космодесанта

В крови гремели навеки оставшиеся в памяти тысячелетия и удар, погубивший прародителя. Кровь наполняла несравненная мощь и сила ангельского блеска примарха. Но другая сторона этой золотой монеты была темна. Темна, как ярость, темна, как жажда. Темнее любого проклятия, порожденного преисподней со времен сотворения мира.

Это было их даром и проклятием. Злым зеркалом, в котором отражались монстры, живущие в каждом из братьев ордена Кровавых Ангелов.

Кодиций Гарас Норд преклонил колени на плитах храма. Тишину нарушал лишь шепот серво-черепов, что реяли высоко под сводами, равнодушно следя за одиноким космодесантником. Внушительная фигура склонилась в молитве перед простым железным алтарем. В тусклом биолюминесцентном свете его лицо казалось осунувшимся. Отблески плясали на темно-синей броне и золотом изображении черепа на груди. В темноте отчетливо проступал глубокий, сочный, кровавый цвет наплечника и герб ордена в виде крылатой рубиновой капли. Матрица кристаллического нимба-капюшона поблескивала над склоненной головой. Свет осуждающе выхватывал из тени легкую дрожь пальцев Норда, закованных в перчатки и сложенных в знамении аквилы.

Глаза воина были закрыты, а чувства обострены. Руки сжались в кулаки. Видение, во всех подробностях, цеплялось за сознание, несмотря на все старания его отогнать.

Норд вздохнул. Видения были для него привычны. Они были таким же оружием, как силовой топор, закрепленный на спине. Да, он обладал видением, сомнительным даром псайкера. С его помощью он сражался вместе со своими братьями Астартес и поддерживал их на поле боя.

Он многое повидал. Варп кишел кошмарными монстрами, жаждущими прорваться в реальность.

Тьма и ненависть… И лишь изредка какой-то проблеск. Шанс. Будущее.

Такой шанс спас ему жизнь на Иксионе, когда предвидение заставило повернуть голову за долю секунды до того, как болт вспорол воздух. Он пролетел так близко, что сжег кожу, и с тех пор по щеке протянулся багровый шрам.

Но на этот раз все было иначе. Никакой вспышки предчувствия, только раз за разом повторяющаяся картина. Может, это и есть предупреждение?

Для таких, как он, существовало множество названий — телекины, колдуны, тронутые варпом, псайкеры. Но в первую очередь он был сыном Сангвиния. Он был Кровавым Ангелом. Какие бы знаки судьбы ему не открывались, долг — превыше всего.

Если дух Сангвиния ведет его к смерти, значит, следует молиться, чтобы эта благородная жертва была принесена. Чтобы закончить свои дни не в диком безумии Черной Ярости, но в обретенной славе.

Смерть — достойная цена за то, чтобы быть с примархом; тем, кто погиб, защищая Святую Терру и самого Императора от клинка коварного предателя.

Норд.

Он почувствовал в часовне присутствие, границы твердого, дисциплинированного духа, подобного стальному лезвию клинка.

Кодиций открыл глаза и взглянул на статую Императора за алтарем. Император смотрел сверху молча и безучастно. Вырезанные в камне глаза, казалось, следили за коленопреклоненной фигурой. Молчаливое одобрение — это все, на что Норд мог рассчитывать. И это было справедливо. Что бы ни выпало на долю кодиция, нести это бремя придется в одиночку.

Норд поднялся с колен. Печатая шаг по каменному полу, к нему приблизился брат-сержант Кейл. Норд отдал честь и Кейл кивнул ему.

— Прошу прощения, сэр, — начал кодиций, — я хотел поразмышлять немного перед тем, как мы отправимся на задание.

Кейл махнул рукой:

— Судя по твоему тону, эти размышления ни к чему не привели, Гарас.

Норд улыбнулся брату:

— Не всякий день хорош для обретения спокойствия.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Рука Кейла потянулась к подбородку, и он поскреб колючую седоватую щетину аугментическими пальцами. — Я не припомню ни одной спокойной минуты с тех пор, как мы загрузились на корабль.

Он жестом пригласил Гараса к выходу из часовни, и тот последовал за ним. Кодиций рассматривал своего спутника. Они разительно отличались друг от друга — сержант и псайкер.

Кроваво-красные доспехи сержанта Бренина Кейла украшали цепи из черной стали с золотой отделкой, печати чистоты и выгравированные названия кампаний и сражений. Ветеран нес шлем на сгибе руки. К руке ниже локтя прикреплен цепной меч с острейшими вольфрамовыми зубьями. Бледное лицо покрыто шрамами. Голова выбрита, кроме небольшого пучка волос на затылке, скрученного в дрэд. И вместе с тем сильнее всего в облике сержанта проявлялись аристократическая стойкость, твердость и благородство, на которые не повлияли ни войны, ни время.

Норд был одного с Кейлом роста и телосложения, как и прочие сыны Сангвиния. Это было результатом имплантации геносемени, которой подвергался каждый из Адептус Астартес. Но на этом сходство и заканчивалось.