Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!

Но было и другое, весьма скверное наследие раннего, «социалистического», периода НСДАП, также сыгравшее зловещую роль в истории Рейха. В 1920-е гг. СА и СС в огромном количестве пополнялись безработными, деклассированными рабочими, разорившимися лавочниками, недоучившимися студентами, неприкаянными демобилизованными — словом, люмпеном. Социалистические мечты, надежды и идеи — «отнять и поделить», прижать капиталиста, «оседлать» частный бизнес, «запрячь» его — органически присущи этому контингенту. В то время как нормальный рабочий идет на работу, люмпен норовит пойти в политику, делается политической шпаной. Это опасно само по себе, но вдвойне опасно, когда политическая шпана становится организованной ударной силой правящей партии. Криминальный менталитет начинает определять слишком многое на всех уровнях — и руководства, и исполнения.

Именно это и произошло в Германии: мещанин и люмпен вообразили себя «белокурой бестией». Это смешно и страшно. Трагические последствия такого положения вещей — в частности, «Хрустальная ночь», преступления военщины, оккупационного режима, гестапо, СС и т. д. — хорошо известны.

* * *

ИТАК, УРОК ВТОРОЙ. При всем внешнем сходстве ситуации Россия 2000-х — это не Германия 1920-х. Главное, основное отличие — в социально-демографической структуре общества. В 1920-е гг. рабочие еще были во всех отношениях «восходящим» классом, очень многое определяющим в жизни страны. Сегодня это не так: ни рабочий класс, ни «широкие трудящиеся массы» вообще не могут являться и не являются основной движущей силой каких-либо перемен. За двадцать лет мы убедились (в том числе на примере КПРФ), как мало от них зависит. Делать решающую ставку на эти слои ни один здравомыслящий политик ныне не станет. Ибо даже если их голоса и помогут получить власть, то энергии, чтобы эту власть удержать и реализовать, они дать уже не в силах.

У рабочих масс нет в должной мере ни воли к борьбе, ни самоотверженности, ни сплоченности, ни ощущения принадлежности к исторически восходящему классу, за которым — будущее. Налицо физическое вырождение, алкоголизм, и вырождение духовное: примитивный бытовой материализм, мелочный эгоизм, разобщенность, отсутствие классовой солидарности. Рабочие боятся потерять имеющиеся остатки жалкого и мнимого благополучия, дарованного им некогда КПСС, и отнюдь не надеются «обрести весь мир». До избирательной урны рабочий, может, и дойдет, до баррикады — нет. Всколыхнуть массы социалистическими лозунгами — возможно, но получить от этого серьезные политические дивиденды — вряд ли.

Тем более бессмысленно обращаться с социалистическими лозунгами к другой половине нации — предпринимателям и интеллигенции. Коммунистическая доктрина не встретит здесь поддержки вообще; социалистическая — очень ограниченную. Характерный расклад: в 1996 г. за Зюганова голосовала одна треть, за Ельцина и Явлинского, то есть против возврата к «социализму», — две трети интеллигенции. Теория и практика (история) показывают, что интеллигенция буржуазна по самой своей природе и что капиталистическая «среда обитания» оптимальна для нее во всех отношениях: и в материальном, и в творческом. Конечно, сильная государственная поддержка, бюджетные ассигнования очень нужны интеллигенции в любом обществе. Но при чем тут социализм? Несоциалистическая Америка тратит огромные бюджетные средства на науку, культуру и образование, социальные программы и т. п. При этом «продвинутый» американский профессор получает зарплату намного большую, чем рабочий. И русский профессор хорошо об этом знает. Не стоит предлагать ему строить социалистический «рай для всех». Идеалистов на нашем веку сильно поубавилось.

Но урок Гитлера как раз и состоит в том, что движение, имеющее целью национальный подъем, национальное возрождение, не должно исповедовать ни социалистических, ни тем более коммунистических идей. Все равно ради объединения нации от них придется отказаться.