Победители

Рана заживала, но рука не работала: сухожилие оказалось надсеченным. К весне 1813 года рана зарубцевалась. Рваный шрам тянулся от локтя до предплечья. А.Ф. Бурсак раненых из своей сотни отсылал на лечение в Калужский монастырь. Больше всех страдали безногие и безрукие казаки, особенно пожилые. Вечерами плакали: «Кому мы нужны, калеки!» Иван был молод и шутил: «Не убили – не умрем и это переживем. А что, нашим братцам, которые в земле лежат, лучше? А каково их семьям? Живые – и слава Богу». В мае шестеро искалеченных черноморцев отправились домой. За повозками шли выездные кони. Александр I дал указание: за доблесть и мужество наградить раненых казаков добротными лошадьми и двадцатью пятью рублями каждого, а за павших – выплатить семьям по пятьдесят рублей.

За Воронежем вытянулся большой обоз возвращавшихся домой казаков. Молва обогнала их. Нестор каждое утро выходил за станицу, смотреть, не едет ли Иван. Душа Ивана не выдержала, и он, ловко управляя одной рукой, на своем Серко ускакал далеко вперед обоза.

За два дня до Троицы, на заре, перед воротами Нестора Дегтяря остановился казак на взмыленном коне, крикнул: «Кто есть дома? Это я, Иван!» Первой выбежала мать. Уцепилась за стремя и запричитала: «Иванушка ты наш, сыночек! Изгоревались мы, слыхали, что погиб в сабельном бою!» Следом, прихрамывая, взмахивая руками, торопился отец. Дошел до калитки. Ноги отнялись. Сел на лавку, уцепился за край, хотел привстать, но тело не слушалось. Тихо шептал: «Сыночек, жив… Кровинушка моя, кормилец наш!» Иван спрыгнул с коня, обнял мать. «Мама, прости, я к тяте! – Побежал, упал перед отцом на колени: – Здравствуй, тятя! – Уронил голову на колени отца и заплакал: – Слава Богу, что вы живы и я снова дома!»

Иван начал хозяйствовать, помогать отцу. Левая рука не слушалась. В локте не сгибалась, но пальцы работали, косу держали цепко. Молодые казачки заглядывались на Ивана, но он не решался на женитьбу. Пойдут дети, как калеке поднимать их на ноги? Отец настаивал: «Сынок, женись, я старею, но пока есть сила в руках – помогу».

Мария, дочка станичного атамана, отказывала женихам. Родителям говорила: «Пойду только за Ивана». Отец-атаман злился: «Ну не сватают они тебя! Иван на игрища не ходит, стесняется, что ни бороться, ни в городки играть не может, боится, а вдруг оконфузится». Однажды Мария встретила Ивана у станичного правления и спросила: «Ванюша, ты же знаешь, что я по тебе сохну, а я знаю, что люба тебе. Почему сватов не присылаешь? А то старой девой останусь. Если не тебе, то и никому! Не бойся, проживем. Не один ты калеченым вернулся. Такие, как ты, давно переженились и живут, слава Богу!» Иван ответил: «Пусть будет так, как ты хочешь, только потом не плачь по ночам в подушку, не проклинай себя и меня».

В 1818 году, на Ивана Купалу, спустя несколько дней после разговора Ивана и Марии, в станицу прибыл А.Ф. Бурсак: он объезжал станицы, навещал казаков, которые сражались в его лейб-гвардейской Черноморской сотне в 1812-1814 годах.

Встретились с Иваном, обнялись, расцеловались. Присутствовавший при этом станичный атаман пожаловался, что Иван до сих пор холостякует. А.Ф. Бурсак спросил: «Невеста есть?» Атаман ответил: «Есть, да будь оно не ладно – дочь моя, Мария. Пять лет по нему сохнет. Знаю, что и она Ивану люба». Бывший командир внимательно посмотрел на Ивана. Тот покраснел, опустил глаза. «Что, казак? Стыдишься неуклюжей своей руки? Боишься, что с хозяйством не управишься? Свадьба за мой счет. Дарю на свадьбу своего коня. Зови отца и мать, поехали свататься!» Атаман опешил: «Так сразу?!» А.Ф. Бурсак ответил ему: «Если бы мы в боях с французами так квасились, давно бы под французом были. Или ты забыл, как в свое время один по десятку турок в плен брал?!»

Свадьбу играли веселую, три дня гуляла станица. И пошли у Ивана и Марии сыновья: первый – Макар, за ним – Николай.

В 1825 году Иван узнал, что полковник Бурсак Афанасий Федорович утонул в Кубани при невыясненных обстоятельствах. Горевал страшно. Уехал в степь. Семь дней гонял по степи. Пил только воду. Душа не принимала пищи. На седьмой день разыскал его отец, силой заставил выпить кружку горилки и, сонного, привез домой. Сутки спал казак. После этого до конца своей жизни каждое утро Иван молился за упокой души раба Божьего Афанасия.

Малахов курган

Нестор более всех привязался к старшему внуку Макару. Лицом в мать: круглолиц, чернобров, приветлив, ласков. Любую работу выполнял безропотно, с охотой. Как только Макар возмужал, запросился у отца жениться. Отец видел, как внимателен Макар к соседской девушке Василисе. Сколько помнит Иван, дети с малолетства были неразлучны. Откладывать свадьбу нельзя – не случился бы грех. Тогда позора в станице не оберешься. Свадьбу сыграли тихую. Свататься ездить никуда не надо. С кумом Петром каждый день через забор виделись, да и жены их – не разлей водой: сойдутся – не оторвешь друг от друга.