Победители

Наконец выбрали для лагеря место между крутыми оврагами. Начали вязать камыш, сооружать жилища. Нестор нарезал два десятка снопов, устроил из них шалаш. Усадил в нем на шкуры Галю и начал рыть землянку в склоне оврага. Песчаная земля поддавалась легко, но через два аршина пошел ракушечник, который не осыпался. Съездил на Воронке вверх по реке, нарубил ветлы, соорудил двускатную крышу, уложил камыш, а по нему – дерн. Вода не затекала, как у других, и к тому же тепло не уходило вверх.

Когда мазал глиной пол, услышал из шалаша крик: «Нестор! Нестор!» Подбежал, а Галя просит: «Беги скорее за бабой Марфой!» Для бабы Марфы было не впервые принимать на свет божий младенцев. Вскоре услышал детский крик. Баба Марфа, вылезая из шалаша, приговаривала: «Казак, наш, петровского роду, радуйся, Нестор. Иди натапливай свою хату да грей в чане воды, помыться Гале с дитем надо». Откуда-то появился в длинной рясе отец Макарий. Размахивая руками, приговаривал: «Слава Богу, что разродилась. Иваном назовем. Сегодня – Иванов день».

Забот у Нестора прибавилось: уход за женой и ребенком, за лошадьми – верховой и выездной.

В марте солнце стало настырно пригревать, поляны подсыхали. С Тамани прискакал гонец от Саввы Белого с требованием двигаться к общему месту сбора.

По прибытии на Тамань стали ожидать подхода остальных куреней. В августе 1793 года прибыл последний обоз. Захарий Чепега с атаманами объехал вверенную землю, размечая расположение куреней вдоль рек Кубань, Кирпили, Бейсуг, Ея. Было решено место куреням определять по жребию. Петровцам выпала земля тут же рядом, на протоке. День езды от лагеря. Старики ругались: стоило ли сидеть тут лето? Обносились, скотину поели, когда земля рядом. В дожди и слякоть лепили себе жилье: зима поджимала. Однако в декабре, после ноябрьской непогоды, установились погожие деньки с небольшими морозами. Мороз радовал станичников: чтобы рубить камыш, не надо бродить по воде. По льду его было легче заготавливать и перевозить. Глиняные ямы накрывали камышовыми матами, чтобы не заливало водой. Камыш на стены, камыш на крышу, камыш на топливо. Благо его было несметное количество – знай руби и отвози.

Прозимовали сносно. Хлеба почти не ели: зерно берегли для посева. Питались в основном рыбой, которую ловили в лиманах и протоках. Мороз подтянул воду, заковал лиманы в панцирь, кислорода рыбе не хватало. Стоило сделать лунку, как рыба устремлялась к отдушине, чуть ли не выскакивая на лед. Казачата пробивали лед у берегов, а казачки пестерями захватывали рыбу. Рыба соленая, рыба вяленая, жареная, вареная, сушеная…

К весне многие качались от нехватки зелени в пище, десны кровоточили.

Нестор переживал за первенца. Расчищал снег на лугу и выкапывал корешки дикого лука. Растирал их, заворачивал в тряпочку и давал Ивану, тот с удовольствием чмокал кашицу из корешков. Галина малыша от груди не отнимала, хотя чувствовала слабость, ломило кости. Нестор настаивал, чтобы и жена ела дикий лук. Но она отнекивалась: «Провоняюсь, и ты убежишь из хаты». Нестор отвечал: «Глупая ты, глупая, куда я побегу от вас, самых дорогих мне человеков! Не молодой я. Посмотри, виски побелели».

Весна пришла бурная, солнце палило нещадно. Земля быстро подсыхала. Нужно было уже пахать, но неожиданно грянула беда. Ночью завыли собаки, заржали кони, замычали коровы. Казаки повыскакивали из хат и увидели, что взбунтовалась Протока. Поверх покрытой льдом реки с ревом и грохотом катила вода, с каждым часом разливаясь шире и шире. Крайние хаты, смыло. Много ли надо камышовой постройке на глине? К вечеру вода подошла к Несторову двору. Не спали до утра. Нестор благодарил Галину за то, что настояла строиться на пригорке, убеждала, что у воды – опасно. Она помнила, как в детстве на реке Суре, когда выпало много снега, талая вода сносила мосты, овины, постройки. Станичники, у которых смыло хаты, перебрались к тем, кого беда обошла. К утру вода начала спадать. Лед на Протоке затрещал, застонал, вздыбился и с массой пришлой воды ринулся к морю.

Иван подрастал. Белый его вихор мелькал то в одном конце двора, то в другом.

Из-за ранения Нестора к несению службы не привлекали. Решил построить новый дом – более основательно и подальше от воды. Половодье принесло много бурелома. На берегу лежали кучи деревьев, перемешанных с илом, – разбирай и стройся. Нестор натаскал бревен и начал строительство. Дом получился обширный, полный воздуха и света.

Иван рос подвижным, смелым, настырным. К шестнадцати годам стал настоящим казаком. Наравне со взрослыми участвовал в джигитовке. Для соревнований коня брал у дяди Степана. Свой состарился и годился только на легкие работы, а нового заводить было не на что. Нестор быстро старел, сказывались боевые раны. По хозяйству управлялась Галина. Иван к восемнадцати годам вырос в косую сажень, появились еле заметные белесые усы. Чуб метелкой развивался из-под папахи. Подошло время служить, коня нет – значит, в пластуны.

Гвардейская сотня