Победитель получает все

– Черт, как ты прекрасна!

Он поднес телефон к глазам, открыл его и навел на нее глазок объектива.

– Жаль, что здесь нет моей фотокамеры, но и это неплохо.

Он нажал клавишу, сработала вспышка. Снимок был сделан. Шейн заворчал от наслаждения. Вспышка следовала за вспышкой.

– Закинь руки за голову.

Он снимал и снимал ее, как вдруг с Сесили случилась непонятная, почти мистическая вещь.

С каждым щелчком затвора понемногу исчезала ее скованность, проходила стыдливость, и ее охватывало все сильнее и сильнее странное, ранее неизвестное возбуждение. Ее била легкая дрожь, но не от смущения, а от наслаждения.

Сесили сладострастно прогнулась назад, выставляя грудь, ее губы чувственно раскрылись, глаза были полуприкрыты. Самой себе она казалась неотразимо эротичной, чарующей Цирцеей, способной покорить любое мужское сердце.

Наконец щелканье затвора и вспышки прекратились. Шейн вздохнул с нескрываемым удовольствием.

Увлеченная позированием, Сесили очнулась от наваждения. Он отложил телефон, быстро разделся, подхватил ее на руки и перенес на постель.

– Сесили, – прохрипел он. Не медля более ни секунды, он развел ей ноги и встал перед ней на колени. – Черт, это было самое эротическое шоу, из всех когда-либо виденных мной.

Она больше не могла говорить, она только выгибалась навстречу ему, словно приглашая его и прося больше не медлить.

Она больше не могла ни ждать, ни терпеть.

Но Шейна не надо было просить. Он сразу вошел в нее, быстро и резко. Но это так Сесили понравилось, что она застонала от удовольствия. Наконец-то это случилось! Он стал ее частью, а она – его убежищем.

Она задыхалась, ее внутренние мышцы судорожно сжались вокруг его члена. Она изнемогала от страсти.

– Шейн, я больше не могу без тебя. Ну, Шейн!

– Я здесь, малышка. – Он целовал ее, одновременно вводя свой член все глубже.

А затем он заработал им, задав почти сумасшедший ритм. Но Сесили этого было мало. Ей хотелось большего. Еще сильнее и мучительнее. Она вцепилась ногтями ему в спину, царапая ее. Шейн моментально уловил этот сигнал. Это казалось невероятным, но ритм его движений ускорился.

Внутри нее, свиваясь в пружину, росло и росло напряжение. Сесили чувствовала, чем крепче он сожмет пружину внутри нее, тем сильнее она в какой-то миг развернется, ударит. И случится то самое…

Она уже не могла дышать.

Он уже не целовал ее, и она застонала, почти завыла, когда он всем своим телом, всем своим естеством начал вдавливать член внутрь.

Казалось, еще чуть-чуть и под ними разверзнется земля.

С них слетел весь налет цивилизации. Сесили с дикими стонами царапала спину Шейна, а он входил с каждым движением, что было почти невероятно, все сильнее и все глубже.

Еще глубже.

Шум от их сексуальных утех наполнил комнату. В их вздохах, хрипах, стонах уже не было ничего похожего на человеческое, это были чисто животные, примитивные звуки.

Атмосфера в спальне стала горячей, почти раскаленной.

Уже была недалеко та самая грань, за которой должен был наступить конец. Но Сесили сдерживала нараставший внутри нее жар, отдаляя неизбежный оргазм и стараясь как можно полнее насладиться текущим моментом.

Но это давалось нелегко. Ее бедра уже сотрясала знакомая дрожь. Еще миг, и она утратит контроль над происходящим. Пружина оргазма вот-вот должна была распрямиться. Они слились в одно целое. Их совместные синхронные движения напоминали какой-то пароксизмальный приступ.

И наконец, это случилось.

Оргазм поглотил ее, поднял ввысь и бросил с высоты вниз с такой силой, что она, забыв обо всем, кричала и кричала от невыносимо сладостной муки. Волны наслаждения захлестнули ее. Только бешено стучавшее сердце и ощущение мужчины внутри нее связывали ее с жизнью.

Но тут оргазм настиг и Шейна, он припал к ней, содрогаясь и повторяя тихо ее имя. Второй приступ неземного блаженства овладел ею, и она, ласково шепча в ответ его имя, дрожа и сотрясаясь, в полном изнеможении опять отдалась волнам чувственности.

Хрипя и хватая воздух открытым ртом, Шейн скатился вбок. Сесили тоже поначалу задыхалась, но потом, отдышавшись, положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Быстрый стук его сердца, бьющегося в такт с ее сердцем, удивлял и радовал ее. Постепенно их сердца замедлили свой ритм, дыхание восстановилось, и они, лежа рядом, улыбаясь, то и дело поглядывали друг на друга.

– Боже, какое чудо! – охрипшим голосом произнес Шейн.

Расслабленная, как ей казалась, бестелесная, Сесили хотела было ответить что-нибудь утвердительное, но она не могла пошевелить ни языком, ни губами.

– Тебе понравилось?

Его вопрос прозвучал нелепо, видимо, он задавал его, будучи совершенно уверенным как в эмоциональной содержательности, так и в искренности ее ответа.

– Твое белье, как же оно пригодилось, и как оно смотрится! Потрясающе.

– На твоих снимках. – Голос Сесили звучал вязко и тягуче, ей очень хотелось спать.

– Знаешь, ты здорово умеешь позировать. Прямо настоящий талант.

– Это все ты. Твоя заслуга.

– Хочешь взглянуть на себя?

Хотя Сесили сильно клонило в сон, то ли из любопытства, то ли из страха перед содеянным, она встрепенулась, очнувшись от дремоты.