Победитель получает...

Он изменился, сбросил свой прежний вид, как сбрасывают одежду… Да это же… не он! — отчётливо поняла Маша. Совсем другой человек. Нет, не человек даже…

Вдруг вспомнились слова из Евангелия о пустом доме — доме души. Если он пуст, придут те, кому негде жить, те, что пожелают воспользоваться им…

Алкан — пустая оболочка.

Она правильно поняла его, увидев впервые: он ничтожество. И это ничтожество стало домом для того, кто не обладает собственным телом в этом мире.

И это оно — тёмная сущность — управляет действиями Высшего жреца Алкана. А человек-Алкан — только сладко ест и пьёт, крепко спит и наслаждается ласками любых женщин — ему ни одна не посмеет отказать.

— Нет, — дерзко ответила Маша, глядя в страшно изменившиеся глаза. — Я не гневаюсь. Я хочу уйти отсюда. На воздух. Или у вас только и есть, что подземелья и казематы?

Долгих несколько секунд Высший жрец смотрел на неё, словно хотел вскрыть этим пронзительным, острым взглядом, разрезать и посмотреть, что внутри.

Было очень тихо. Красный свет шаров струился, обливая чёрную статую, и казалось, что это она его источает. Ядва замерла, словно сжатая пружина. Маша ощущала её страх.

Да, эта опасная и жестокая женщина очень боялась Алкана, вернее — она боялась того, кто иногда входил в тело жреца и управлял им, но понимала ли, что есть разница между одним и другим?

Маша размышляла об этом, глядя в сторону, следя за Алканом и Ядвой боковым зрением. И ещё о том, почему ей самой не страшно, откуда это чувство свободы, что позволяет говорить то, что думаешь и не тревожиться о последствиях?

Наконец, Алкан пришёл к каким-то выводам, может, и не окончательным, но что-то он для себя решил, и резко повернулся к Ядве.

— Это ты провела девушку в Тайный Зал? — спросил властно.

Ядва отступила на шаг, замотала головой.

— Нет! Нет, я не делала этого!

Алкан едва заметно, почти лениво шевельнул пухлой рукой, и Ядва, как тряпичная кукла, отлетела к стене, сильно ударившись спиной. Но она даже не вскрикнула, только охнула глухо, неотрывно глядя на жреца расширившимися от ужаса и боли глазами.

А ещё через миг её глаза словно погасли, и она безвольно осела на пол. Теперь в ней не было страха, не было вообще ничего — никаких чувств, никаких мыслей или желаний.

— Говори, — низким голосом повелел Алкан.

— Я не знаю, как она там оказалась, — голос Ядвы, напротив, звучал тоньше, выше обычного и был совершенно бесцветным. — Я не знаю, кто она и откуда…

— Ты подумала, что она просто девушка из знатной семьи, которая оказалась там волей случая, и решила воспользоваться этим? — полуутвердительно произнёс жрец.

— Да… — прошептала Ядва.

— Идиотка! — презрительно выплюнул Алкан.

Затем он повернулся к Маше и склонился перед ней. Это был совсем другой поклон, сравнительно с которым все прежние показались ей шутовскими насмешками. А теперь, похоже, всё было всерьёз.

— Приветствую Госпожу… — прошелестел жрец. — Если Великая соблаговолит последовать за мной, то я покажу дорогу в сад…

Маша едва заметно кивнула, и Алкан направился к боковому выходу, безразлично пройдя мимо потерявшей сознание Ядвы.

========== Глава 31. Лирен ==========

Алкан довольно долго вёл Машу по мрачным коридорам, выложенным каменными плитами. На стенах кое-где встречались искусные росписи, яркие и местами даже не столь ужасные, как те, что она видела до сих пор. Но Маша всё равно старалась не смотреть на них.

Её тошнило от этих ярких красок и уверенных линий, с одинаковой отчётливостью, почти любовно, передающих и весеннее цветение пышных садов, и кровавые ритуалы, причём одно непринуждённо переходило в другое, словно те, кто рисовал это, вообще не видели разницы.

Словно… для них не существовало самого понятия добра и зла, и им всё казалось одинаково хорошим и естественным.

Источником света служили те же шары, что и в святилище, только здесь все они были голубыми и выглядели сравнительно тусклыми. Маша оглянулась, высматривая отставшего Кусю, так и не вернувшегося на её ноющее плечо, хотя она предлагала. Он может идти намного быстрее, но его лапки не привыкли к такому засилью камня.

Видя, что Маша тревожится за него, он резко подпрыгнул, взлетая, догнал её, устремился вперёд, огибая Алкана, едва не задев крылом его ухо; лихо развернулся в конце коридора и опустился на пол, ждал, посверкивая глазами, прижав и сяжки, и усики.

Ему не нравилось здесь, и это ещё мягко сказано, и ему не понравилось, что жрец даже не вздрогнул, когда кото-мышь бесшумной тенью пронёсся мимо.

Коридор заканчивался тупиком, но Алкан нажал на плохо заметный выступ, и тяжёлая плита поднялась. В первый момент Маше показалось, что за ней — провал в бездну, и она тут же невольно представила, как Алкан толкает её в спину и… Однако оцепеневшие чувства не желали реагировать. Может, она просто устала бояться?

Алкан зашёл в черноту первым, и там вспыхнули два голубых шара, а внизу обнаружилась платформа. Почему-то Маша подумала именно так: “платформа”, и ощущение пропасти никуда не исчезло. Шары освещали гладкие стены, теряющиеся вверху, там, где ничего уже нельзя было различить.