Победитель должен быть один (СИ)

Где-то вдалеке раздалось пение дрозда, следом застрекотали сороки, чей многоголосый хор легко заглушили голоса лесорубов, которые, переговариваясь, вышли на смену. Эхо этих разговоров еще долго слышалось Алеку, замершему в своей засаде, едва ветер донес их первые отзвуки. Когда все наконец стихло, он покинул ветви сосны, ставшей ему невольным укрытием, и бесшумно спрыгнул на землю, легко перебросив немногочисленный улов — тройку зайцев, ловко связанных между собой, — через плечо.

Охота — не то занятие, за которым стоит быть застигнутым в любом из дистриктов, но близился день рождения Макса, а тот очень любил рагу из зайцев, что отец готовил исключительно по праздникам. Изабель была занята в школе и не могла пойти, а значит Алеку, только-только закончившему собственную смену на лесопилке, пришлось в очередной раз взять роль добытчика на себя. Лук, с которым он, в отличие от большинства жителей Седьмого дистрикта, прекрасно управлялся, был отличным подспорьем — не прошло и часа, как Алек настрелял достаточно дичи, чтобы хватило на всю семью, но очередная смена лесорубов внесла в его планы свои коррективы, вынудив потратить драгоценное время.

Картонный тубус, в котором аккуратно спрятал лук, Алек закинул себе на спину, и легким бегом устремился в сторону дома, приветливо кивая на редкие пожелания благ от соседей.

Уже подбегая к дому, он в очередной раз порадовался удаленности деревни Победителей от основного поселения, хоть и понимал, что подобная отстраненность — скорее очередной способ выделить его семью из толпы, чем жест великодушия и поощрения со стороны Капитолия.

Отец Алека — Роберт — победил в тридцатых Голодных играх и на любые вопросы, связанные с этим, отвечал уклончиво или не отвечал вовсе, но порой Алек замечал грусть и какую-то не проходящую тоску в его глазах. Мать же — Мариз — напротив, любила говорить об играх и своем участии в них. С малых лет им и Изабель приходилось слушать истории о сражениях, выживании и славе. Из года в год в этих наставлениях слышалось одно: вы должны быть лучшими. Самыми сильными, самыми быстрыми, самыми ловкими. В детстве казалось, что нет ничего дороже, чем мамино восхищенное: «Ты — молодец», и скупая улыбка отца.

Все стало выглядеть совершенно иначе, когда Алеку исполнилось тринадцать, и его подруга Алина стала трибутом. Поначалу он даже не понял, почему взрослые вокруг такие печальные. Почему отец, ставший ментором у напарника Алины, стал еще более хмурым, чем обычно, а мать, знавшая Алину буквально с пелёнок, плакала, закрывшись у себя в комнате. Первые дни после Жатвы Алек даже завидовал более везучей, как он думал, подруге. Ее жизнь казалась похожей на сказку: великолепная сияющая в своей мощи столица, разноцветные яркие капитолийцы, прекрасное платье и безграничное обожание всех и каждого. Во время интервью Алек даже не сразу узнал Алину, невероятным образом преобразившуюся благодаря умелому макияжу и темно-зеленому платью. Но очарование и волшебство растворилось как дым, стоило выстрелить пушке, определявшей начало новых Голодных игр.

В этом не было силы. Не было красоты. Не было славы. Только кровь, грязь и смерть.

Алина была просто умницей. Она сражалась. Пережила бойню у Рога Изобилия, смогла добыть топор и даже победить в паре схваток один на один. На пятый день игр у нее появился союзник — трибут из Третьего дистрикта. Внешне парень выглядел так, будто его вот-вот снесет ветром, но что-то внутри Алека тревожно сжалось, несмотря на показушную радость всех вокруг, считавших, что союзник — даже такой — это только плюс.

Спустя сутки этот хиляк вытолкнул Алину прямо в лапы переродков, и Алек не мог перестать думать о том, что оказался прав.

Острые клыки мутантов разорвали девушку на части быстрее, чем можно было бы представить, но как бы Алек не хотел отвернуться и не смотреть, он просто не мог оставить подругу с этим один на один. Это было бы предательством. Так что он буквально заставил себя смотреть. Когда твари закончили свое пиршество, организаторы игр позаботились о том, чтобы то, что осталось от Алины, было снято с лучшего ракурса.

Эти животные выгрызли ей лицо, оставив на его месте кровавую кашу, сжевали половину органов, оторвали руку — единственное, что помогло бы опознать Алину, случись эта кровавая расправа в стороне от камер. На этой руке она носила плетеный браслет с резными деревянными вставками, украшенный одиноким красным камнем, — талисман на удачу, который должен был стать подарком Алека Алине на четырнадцатилетие.

Когда родители вернулись домой после коронации нового Победителя — им предсказуемо стал профи из Первого дистрикта, и мама вдруг опять начала говорить о значимости игр, Алек вел ей заткнуться. Мариз, шокированная резкостью использованных слов, изумленно смотрела на сына, прежде внимательно слушавшего и старательно выполнявшего все ее требования, Изабель едва не пищала от восторга — наконец-то покладистый старший брат преступил черту приличий, а отец впервые за все их детство проявил участие, попросив Алека поговорить с ним на улице.