Победить смертью храбрых. Мы не рабы!

– Значит, так. – Дабы больше не возвращаться к этому, я решил внести ясность. – Никто никого оставлять не будет. Сейчас я командую этой группой, и посему меня нужно слушать и не перечить. Вы двое, берите носилки.

Илюхин с замотанной головой и совершенно здоровый Москвичев подхватили раненого без единого слова протеста. Задумчиво посмотрев в сторону миномета, я все же решил его не брать. Наклонился за миной, подхватил ее на ладонь и, за неимением лучшего места, положил на грудь Волкову:

– Держи крепко. Всю артиллерию тебе доверяю.

Сержант, не усмехнувшись невеселой шутке, крепко прижал мину к себе. Подумав пару секунд, вышибной заряд я тоже оставил на месте. Толку от него было немного. Мне было проще подорвать мину, нежели мучиться с этим фактически бесполезным сейчас запалом.

Двор, подходящий под мою задумку, нашелся практически сразу. Едва мы углубились куда-то в сектор частной застройки, как я увидел мирно стоящий во дворе черный лоснящийся автомобиль. Безо всяких раздумий я открыл калитку, распахнув ее пошире, и махнул своим соратникам, до поры затаившимся под прикрытием раскидистых кустов сирени.

– Рядовой, ты идешь со мной. Ты, лейтенант, остаешься здесь, толку от тебя наверху будет немного. Мину оставляю, – улыбнулся я, стараясь хоть так подбодрить своих раненых.

– Понял тебя, – хрипловато отозвался Илюхин. Волков, прикрыв глаза, и вовсе не удостоил меня ответа. Впрочем, причина у него была уважительной.

Поднявшись на крыльцо, я аккуратно потянул дверь на себя. Она послушно и тихо отворилась. Обернувшись, я подмигнул Москвичеву. Парень серьезно кивнул, показывая, что готов к любому обороту событий. Открыв дверь пошире, я ступил в дом.

Небольшой холл с цветами в вазах и картинами на стенах. На полу несколько неброского цвета ковров. У окна, прямо напротив нас, небольшой диванчик, на котором в напряженной позе застыл мужчина. Спиной к нам.

Передернув плечами, немец поднялся и подошел к окну, подвинув в сторону занавеску. Увлеченно вгляделся во что-то, видимое ему одному. Впрочем, большого секрета тут не было. Хозяин смотрел в окно, выходящее на центральную улицу, и наверняка имел все шансы видеть, что происходило у комендатуры. Неожиданно фигура его застыла. Замедленно, втягивая голову в плечи, мужчина обернулся.

– Спокойно. – Я нарушил молчание первым. – Ты хозяин дома?

Спокойный тон и пистолет в моей руке повлияли на мужчину благотворно. Не вскрикнув и не ударившись в истерику, а лишь мгновенно побелев, немец несколько раз энергично кивнул головой.

– Машина полный бак. Бензин? – Немецким я владел через пень-колоду. Но, судя по всему, мужчина меня понял. Отрицательно покачал головой.

– Говори, – подбодрил я его. Ответы одними лишь жестами меня устраивали мало.

– Половина, – тонким, срывающимся голосом исправился немец. Тут же, прокашлявшись, повторил уже вполне нормальным баритоном: – Половина.

– Ключи где?

– Там, у входа. Берите, – с готовностью отозвался немец. Бледность с его лица так и не сошла.

– Оружие есть у тебя? – влез в разговор Москвичев, чувствующий себя без ствола неуютно.

– Нет, – промедлив с ответом, неуверенно соврал хозяин дома. И тут же, увидев, как решительный боец шагнул к нему, исправился: – Есть. Есть оружие. Охотничье. Прекрасный карабин.

– Веди. – Я махнул пистолетом, поторапливая немца. Тот, опасливо косясь, направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Я последовал за ним.

Паркет. Резные фигуры на лестнице. Очень даже неплохо. Двуцветные обои, разделенные бордюрами. Широкая гостиная, уставленная антикварной, на мой взгляд, мебелью. С кресла резко вскочила женщина средних лет.

– Клаус? – испуганно вскрикнула она, прижимая ладони ко рту.

– Все хорошо, дорогая, – поспешил успокоить ее супруг, – это небольшое недоразумение, которое мы сейчас уладим.

Провожаемые изумленным взглядом фрау, мы прошли к одному из шкафов, на который кивнул немец. Москвичев бесцеремонно распахнул его, вынул двустволку и быстро переломил. Оттуда же, из шкафа, вынул два патрона и торопливо забил их в стволы. Поставив оружие, достал патронташ и живо опоясался им. После этого, подхватив в руки двустволку, криво улыбнулся мне.

– Вы не имеете права! – возмущение в голосе было столь велико, что это заставило меня удивленно обернуться. Фрау с высокомерно-раздраженным выражением лица повторила: – Немедленно верните на место наше имущество. И убирайтесь из дома, грязные животные! Вы натоптали!

Инстинктивно я посмотрел на паркет. Никаких следов на нем не было.

– Марта, не стоит драматизировать… – Хозяин дома лучше своей супруги ориентировался в ситуации.

– Я немедленно вызываю силы правопорядка. Немедленно! – Решительная женщина развернулась и явно вознамерилась добраться до телефона, стоящего на специальном столике. Едва она сделала шаг, как рядом с телефонным аппаратом очутился Москвичев. Быстро перекинув двустволку за плечо, он наклонился и вырвал провод из телефона.

– Да как… Как вы смеете… Быдло! – Задохнувшись от возмущения, фрау замахнулась, явно намереваясь наградить Москвичева пощечиной.

– Марта! – трагично вскрикнул хозяин дома.