Победить, чтобы потерять

Парень бесцеремонно, за воротник куртки, выволок его наружу, и слегка поддавая коленом, завел в гараж. Кругом тишина и пустота тоннелей громадного гаражного кооператива. Несколько минут на свежем воздухе, и Удовиченко пришел в себя. Может, и не совсем, но мысли стали складываться во что-то более-менее определенное. Правда, главное до него пока не доходило, что влип он конкретно. Все происходящее дурной шуткой, конечно, не казалось, но и страха еще сильного не было. Видно, боль в легких притупила все остальные чувства.

Сидя на каких-то картонных ящиках, похоже, с консервами, он внимательно оглядел противника. Лицо, вроде, не свирепое, не уголовное, даже, кажется, добродушным, но плечи и кулаки впечатляют. Таким кулаком прибьет в одно мгновение, и моргнуть не успеешь.

– Ну что, акула бизнеса, поговорим по душам, или как?

Пленник только кивнул в ответ, пытаясь сглотнуть внезапно появившийся комок в горле.

– Я буду задавать вопросы, твоя задача отвечать. Старайся не хитрить. Итак, первый вопрос, ты знаешь, что шиномонтажка принадлежит не тебе?

Алеша кивнул, он не хотел говорить, все еще не сообразив, как себя вести, и как лучше отвечать.

– Ты, братец, не кивай, а отвечай четко и понятно. Я жду.

– Да, я знаю.

– Очень хорошо. Следующий вопрос: сколько ты заработал за все это время? Назови сумму поточнее.

– Я не помню.

И тут резкий, невидимый глазу удар, откинул его голову, губы лопнули, наполнив рот кровью.

– Я забыл предупредить: за вранье легкий удар, так называемый, электрошок. Говори правду, а то вдруг я удар не рассчитаю, и тебе – кранты. Закончишь свою молодую жизнь в этой яме.

И только сейчас до пленника дошел весь ужас происходящего. Вся безвыходность и безысходность его положения. А вид смотровой ямы, черное чрево которой дышало холодом и ужасом могилы, вконец его парализовало. Он теперь готов был на все, только бы побыстрее вырваться к солнцу, на улицу, к людям.

– Ну, так сколько?

– Четырнадцать тысяч долларов, – почему он занизил сумму, не мог понять, видно, сработал инстинкт торгаша. Он уже зажмурился в ожидании удара, но его не последовало.

– Вот это ближе к истине, хоть и на три штуки сбавил. Но Бог с ними, ты работал, это твое. Но с четырнадцати по уговору треть моя. Ты так со Светланой Ивановной договаривался?

– Да, так.

– Если так, я хочу получить свою долю. Деньги у тебя есть?

Как сказать, что у него нет денег и в помине, и не предвидится, ведь эта мастерская – его единственный источник дохода. Как объяснить, что вся наличка была отдана две недели назад за «Краун». А нужны этому жлобу объяснения? Ему «бабки» нужны.

– Я вам через неделю отдам.

– Вот он, твой «косяк». Ты истратил чужие деньги. И самое плачевное для тебя, что у меня нет возможности ждать.

– Я не знаю, что делать. Я не смогу раньше собрать.

– Не можешь, так не можешь, придется с тачкой расстаться. Она как раз на эту сумму тянет, сейчас и доверку оформим.

– Я за нее шесть отдал. Может, подождете, я через пять дней точно все отдам. Алеша не верил тому, что говорил, но продолжал этот бессмысленный лепет.

– Ты не прав во всем. Говоришь так, будто понятий не знаешь. Отдай деньги сейчас, ну хотя бы сегодня, и никаких проблем. Ты взял чужое и потратил на себя. Потеря машины – это для тебя очень хороший вариант. За такие дела можно «развести» и покруче, на одни проценты можно греть и греть. А я с тобой по-хорошему, по-человечески. Одно только прошу, перестань хитрить, добром это для тебя не кончится. Давай по-мужски закроем проблему и разбежимся. Поверь – шутить мы не намерены. Я к чему такую длинную речь толкал, будем все по уму переоформлять или мудрить, рискуя как минимум здоровьем?

Правый кулак парня качнулся у подбородка, готовый обрушиться в любой миг. Да еще переступил с ноги на ногу, видно выбирая верную дистанцию, боксер херов. Как пить дать – убьет. И коммерсант выдохнул, замирая от страха:

– Переоформляем.

Ему казалось, что он нашел единственно правильное решение. Со всем соглашаться, делать, как говорят. Главное, вырваться отсюда, подальше от этой страшной ямы. Думать потом будем, прикидывать, что к чему, а сейчас кругом тупик, и этот бычара прав, надо сохранить здоровье, это главное. Руки не связаны, может выбрать момент и врезать гаду, что есть силы, вдруг удастся самому выбраться. Нет, не удастся, слишком здоров, падла. И тогда точно покалечит, сука. Видно, уверен в себе, если даже не связал. А в глаза так смотрит, что всякое желание пропадает что-то предпринять.

Да и если считать по-честному, то забирают они свое. Блоть столько бы насчитала, что и квартира улетела бы. Отмели бы хату за милую душу, сейчас эта практика в ходу, и фиг, кому пожалуешься. Главное – вырваться, ну не может он в этом каменном мешке что-то предпринять, на что-то решиться.

Эти мысли крутнулись еще раз в его сознании, и Алеша еще раз подтвердил желание все немедленно переоформить. Светлана Ивановна, молча сидевшая в дальнем углу гаража, встала и, не проронив ни одного слова, вышла. На мгновение в открытую дверь глянул солнечный свет, показывая, как там хорошо, на свободе.