Победить, чтобы потерять

Гулять так гулять, и Васек зашел в частный магазин, сверкающий витринами, бывший когда-то главным гастрономом города. Пришлось долго размышлять и прицениваться, отвергнув коньяк сразу. Тот, который он пил когда-то, стоил больше его месячной зарплаты в два раза. Красное грузинское вино подешевле, но оно оставляет его без закуски. А на такой праздник закусывать рыбными консервами как-то не с руки. Наконец, свой выбор остановил на шампанском, Новый год все-таки. Не удержался, купил бутылку марочного вина, правда, молдаванского. На оставшиеся деньги – килограмм «краковской» колбасы и два батона белого хлеба.

На этом предпраздничные хлопоты закончились вместе с деньгами. Весь январь придется сидеть на рыбной диете, с обедами у постоянной любовницы, кажется, покончено. То, что у него дома лежит астрономическая сумма в валюте, он заставил себя забыть, ведь это и так поддерживает морально. Помогает решить поставленную задачу, выжить автономно, не используя старые заначки. И он уверен, что выполнит все намеченное, и выполнит на «отлично», он не слабак какой-то. Да и заначка, в общем-то, пустяковая.

А вот лучший праздник года преподнес ему еще один жизненный урок, заставил взглянуть на мир с еще большим недоверием. Его пригласила на совместную встречу праздника только одна женщина, которая встречала его дома одна. Кто гулял в компаниях, в ресторанах и других общественных местах, о приглашении даже не заикнулись, видно, стесняясь Васькиного прикида. Одежда вещь, конечно, не последняя, встречают как раз по ней, но и только. А если отношения уже были, и уже перешли грань оценки по костюму и рубашке, то совсем непонятно, по крайней мере для него. Обычно это страдания малолеток, а вот для умудренных опытом дам, такое совсем не простительно. Не пригласили даже ради приличия, вот она его реальная цена.

Ну, ладно, Бог с ними, встречался ведь со многими от случая к случаю. А вот то, что Ирина Константиновна не сделала ни малейшего намека, это уже как-то совсем нехорошо. Видимо не хотела рисковать, а вдруг согласится, что потом делать? Но он не такой придурок, чтобы идти во флотских клешах и свитере в любую компанию, а тем более солидную.

И буквально вчера на проходной смотрела ясными серыми глазами, как будто и не помнила совсем, что через день лучший праздник года. Зря она в непонимайку сработала, ведь их отношения явно тянули на стабильность. Вроде, и относиться стали друг к другу душевней, уже, кроме постели, было о чем поговорить.

Ведь могла сказать пару теплых слов, мол, рада бы встретить праздник с ним, но не может. Положение, мол, и бизнес обязывают быть в другой компании. Что ей, дуре, стоило это сказать и получить ответ, мол, все понимаю, все в порядке, не беспокойся? А вот теперь, прощай шампунно-пенная ванна, шикарный бюст, горячие ночи и много мяса с тонким ароматом специй.

Потеря, конечно, ощутимая, но пора бросать это блядство, спать с бабами из-за похлёбки, а то точно плевать начнут в его сторону. Все эти женщины – уже его прошлое, и невозвратное. Он не сможет побороть своё уязвлённое самолюбие, переступить через себя и снова вернуться в постель к тем, кто стал чужим. Обида не проходит, он разве что от кого требовал, просил? Снова и снова вспоминает страстно-бессонные ночи. Неужели он не заслужил малую толику внимания, хотя бы в виде чисто формального приглашения?

Опять жизнь подкорректировала лёгким уколом, напомнила, что не всегда тела и души сближаются, даже при очень плотном контакте. Васёк понимает, что остаётся в душе немного романтичным пацаном, вот и ранят такие мелочи, заставляют дёргаться. А ведь это, по большому счёту, даже не пустяк, а мелочь микроскопическая.

Но и плюсик от всего этого есть, шкура души стала чуть-чуть крепче, может, на микрон, но толще. Сколько ещё надо получить таких жизненных уколов, чтобы эта самая душа закалилась до непробиваемости? Этого, наверное, не знает никто, у каждого своя шкала закалки. Ведь можно калить-закаливать, а она, эта самая душа, возьмёт и разобьётся-разлетится на мелкие осколки, которые уже никогда не собрать, не склеить.

И в новогоднюю ночь, выпив шампанское и вино, доев колбасу, вдруг чуть не заплакал. Так почему-то стало жалко себя, так захотелось попасть из этой облезлой комнатухи домой, к маме. А ещё сильнее захотелось, чтобы позвонила Светка, просто услышать её голос и всё. Но это всё так же нереально, как наступление завтра тепла и лета. Так что остаётся подойти к зеркалу, встроенному в древний и облезлый шкаф, растянуть губы в улыбке, стоять и через силу смеяться над своим дурацким отражением до тех пор, пока не выдавишь позорную жалость к себе и минутную душевную слабость.