Победа на Янусе

Немного передохнув, Шенн перевернул офицера лицом к себе. Торвальд послушно двигался, точно резиновая кукла, и теперь спокойно лежал, устремив взор в небо. Песок и гравий застряли в его всклокоченных волосах и хрустели на пересохших губах. Молодой человек аккуратно вытер песок с губ офицера, и гот открыл глаза. Теперь он смотрел на Шенна своим прежним равнодушным взглядом.

— Ты жив, — прошептал он. — Гарта убили. Тебя тоже должны были убить.

Шенн отодвинулся назад, смахнул песок с рук, и его заботу точно смыло водой от этих враждебных слов. Вдруг из серых глаз Торвальда исчезло обвинительное выражение, и черты его лица разгладились, потеплели.

— Ланти! — донеслось до Шенна. — Что ты здесь делаешь?

Шенн подтянул ремень.

— Примерно то же, что и вы, — ответил он отчужденно, теперь снова не признавая никакого различия в рангах. — Хожу кругами в тумане, выискивая дорогу.

Торвальд сел, внимательно разглядывая вздымающиеся воздушные стены, окаймляющие своего рода полянку, на которой они находились. Затем вытянул руку и дотронулся до запястья Шенна.

— Ты настоящий, — просто заметил он, и его голос показался Шенну теплым и добрым.

— Не будьте так уверены в этом, — раздраженно возразил Шенн. — Здесь нереальное может оказаться реальным. И он машинально коснулся ноющей раны на плече.

— Владыки иллюзий, — кивнул Торвальд.

— Владычицы, — поправил его Шенн. — Здесь полно весьма симпатичных ведьм.

— Ведьмы? Ты их видел? Где? А что… кто они? — начал забрасывать его вопросами Торвальд, снова обращаясь к Шенну резким командным тоном.

— Это существа женского… — Шенн замялся и продолжил: — Даже слишком женского пола, способные совершать всякие невероятные штуки. Я бы назвал их ведьмами. Одна из них попыталась удержать меня на острове. Я построил на нее ловушку и поймал; а потом она каким-то образом переместила меня… — И Шенн быстро пересказал все события, от его неожиданного пробуждения в туннеле на какой-то реке до своего нынешнего проникновения в этот туманный мир.

Торвальд внимательно слушал его. Когда Шенн закончил, офицер яростно начал растирать ладонями худощавое лицо, сметая с него песчинки.

— Знаешь, по крайней мере у меня есть кое-какие мысли о том, кто они и как доставили тебя сюда. Я почти ничего не помню, как сам сюда попал. Только то, что я заснул на острове, а проснулся уже здесь.

По выражению лица Торвальда Шенн понял, что тот говорил правду. Он не помнил ничего о своем отплытии, как он бросил Шенна на коралловом рифе, как он дрался с ним. Тогда офицером управляла неведомая сила обитателей Колдуна. Шенн поспешно поведал Торвальду о чужаках и об их действиях, что явно того обескуражило, хотя он и не стал выпытывать у своего молодого товарища подробности и требовать доказательств.

— Тогда они забрали меня! — тревожным шепотом произнес он. — Но зачем? И почему мы здесь? Неужели это тюрьма?

Шенн отрицательно покачал головой.

— Сдается мне, что все вокруг нас, — и он плавно обвел рукой зеленую стену, колышущуюся, словно занавеска на ветру, потом указал куда-то вдаль, за границу туманной дымки, — что все это своего рода тест. Эти дела со снами… Совсем еще недавно я думал, что меня не было здесь никогда, что все это, вероятно, мне просто-напросто снится. Потом я встретил вас.

Торвальд все понял.

— Да, но ведь и наша встреча, возможно, происходит во сне. Как же мы тогда разговариваем? — Он немного помолчал, с взволнованным видом, и несколько неуверенно спросил: — Ты встречал здесь кого-нибудь еще?

— Да, — ответил Шенн, чувствуя, что как ему не хочется вдаваться в подробности.

— С людьми из прошлого, так?

— Да, — неохотно отозвался Шенн, не желая развивать эту тему дальше.

— Со мной произошло то же самое, — проговорил Торвальд. Судя по кислому выражению его лица, те, с кем он повстречался в тумане, оказались нисколько не приятнее призраков, повстречавшихся на пути у Шенна. — Все это говорит о том, что у нас были галлюцинации. Но вполне возможно, что теперь мы сумеем справиться с ними.

— Как?

— Ну, если эти призраки — порождение наших воспоминаний, то вместе мы с тобой видели их двух или трех — трога в ярости, ту ищейку в горах, застрявшего в нашей ловушке. Так что, если мы увидим нечто похожее, мы поймем, что это. С другой стороны, если мы вновь объединимся, но один из нас увидит нечто, чего никогда не сможет увидеть другой… что ж, уже одно это опознает призрака.

В его словах явно имелся смысл. Шенн помог офицеру подняться на ноги.

— Наверное, я лучшая мишень для их экспериментов, нежели ты, — удрученно промолвил Торвальд. — Они завладели моим разумом совершенно и сразу.

— Вы носите с собой медальон, — пояснил Шенн. — Возможно, он действует как фокусирующая линза для какой-то неведомой силы, при помощи которой они превращали нас в ручных животных.