Победа для Гладиатора

Ага, сейчас я тебе всё и рассказала. Держи карман шире. Хватит того, что про Гремлина ей всё выложила как на духу. И как изнасиловать меня пытался. И как уволил.

— Я когда деньги свои требовать пришла, у меня с моим бывшим директором разговор состоялся пренеприятнейший. А Берг приехал с ним о делах поговорить, вот под горячую руку мне и попался.

— Это когда он потом ещё морду ему набил?

— Кто? — пришла моя очередь удивляться.

— Берг твоему этому Гремлину. Или Гремлин Бергу. Хрен его знает, кто первый начал. Но маркетолог наша сказала: рожи у них у обоих отрихтованные были. Она как раз у Берга рекламный бюджет подписывала на акцию их совместную, и у Гремлина была, а потом и к Надьке за подписью приезжала. А я как раз на складе задержалась.

— Не могли они сцепиться из-за меня, — отвергаю я вслух закравшиеся было мысли о благородстве Берга. — Это, думаю, личное. Гремлин же на клуб его виды имеет.

— Гремлин прижал бы хвост, — неожиданно кипятится Ирка. — Берг тот свой первый клуб на собственные деньги открыл. И заработал их без преувеличения потом и кровью. А Гремлину папаша на блюдечке «Олимпикус» преподнёс. Он его и на ринг засунул, чтобы из сына человека сделать. Но тот как был трусливым телёнком, так и остался. Только, похоже, на татами ему последние мозги отбили — и весь результат.

— А это ты откуда знаешь? Про Гремлина?

— Ой, Вик, чего я только не знаю, — машет Ирина своей ухоженной рукой. — Я в этой компании уже столько лет, что даже с женой Берга была лично знакома. Она меня и на работу брала. А Надька хоть и подружкой её была, но Светка её не особо любила. Она вроде как на Берга глаз первая положила. На все матчи её таскала. А Светка, не будь дурой, сразу его за жабры — и в койку, пока та мялась.

— Сама?

— Ну, там ещё папаша её вмешался. Сделал Бергу предложение, от которого тот не смог отказаться. И Светку ему торжественно вручил.

— А как она умерла, ты знаешь?

— А чего ж тут не знать, — хмыкает Ирина. — От передозировки. Берг что только ни делал, где только жену ни лечил. Но она после смерти матери как пошла по наклонной, так и закончила. Плохо.

К сожалению, зашла клиентка и все праздные разговоры пришлось прекратить.

Значит, Надежда Андреевна у нас любит Берга и не любит бедных девочек — делаю выводы. Хоть и не знаю, зачем мне эта информация, разве что для того, чтобы их обоих ещё сильнее ненавидеть.

Я уже бросилась Ирине на помощь с требовательной клиенткой, когда вновь, хрен сотрёшь, нарисовался Берг. Две недели ни слуху ни духу — и вдруг зачастил. Он с неизменно непроницаемым лицом и, неожиданно, с подарком.

— За мной тут должок, — ставит он на прилавок оформленную бантом нарядную коробку.

Смотрит на меня как кобра перед броском, но больше ни слова не добавляет, разворачивается и выходит.

— Даже не посмотришь, что там? — кудахчет Ирка, выпроводив набравшую целый ворох белья клиентку.

— Потом, — уношу я коробку в подсобку. И, промучившись несколько часов, выбираю момент, когда рядом никого не будет, всё же открываю.

На дне большого картонного ящика лежат мои осенние сапоги.

Ну, а чего ещё я ждала от этой сволочи? На всякий случай всё же проверяю, не спрятано ли что внутри.

Спрятано. Из одного длинного голенища падает на пол комплект бордового белья. Из другого — открытка:

«Возвращаю твои «беговые туфли» и твои «снаряды», если вдруг снова захочешь бросить их мне в лицо. Заеду в восемь.

А. Б.

P.S.: Моя шея зажила и тоже к твоим услугам».

32. Алекс

Я ожидал, что Вика попробует сбежать, поэтому приехал на час раньше. Предполагал, что выйдет через чёрный ход, поэтому поставил машину именно здесь, а у центрального входа оставил в засаде водителя. Но то, что её будет встречать парень, стало для меня полной неожиданностью.

Не верю своим глазам, глядя из окна машины на эту немую сцену. Для меня немую. Голубки-то воркуют. А мои скулы сводит от злости. Я же считал его педиком. Это же он? Мой хренов риэлтор? Стасик? Лопни мои глаза.

- Убери от неё руки, падла, - хрустят мои кулаки, когда этот таракашка застёгивает под горло Викину куртку. И забирает из её рук мою (мою!) коробку.

А как она радуется его хилым розочкам. Засовывает свой любопытный носик в целлофан, чтобы понюхать. Почему? За что? Я поворачиваю голову на лежащий рядом букет. Рискуя жизнью, а я ведь купил ей цветы. И даже на заднее сиденье сел - хотел сюрприз устроить. Со странным чувством горечи и обиды смотрю, как этот тощий парень приглашает Вику в свою машину.

- Пригрел на груди змею, - рычу вслух, покидая своё убежище. Хлопаю со злости дверью.

Смириться? Отпустить? Принять? Ну уж нет! Решение принимаю мгновенно.

Занимаю водительское место. Завожу машину, уже люто ненавидя этого риэлтора, что помогал купить две из трёх моих квартир. Неужели я даже советовал этого падлу своим знакомым? Эту гниду, что, оказывается, уже трахает мою девушку? И когда только успел?