По зову сердца

– Я бы хотела поговорить с вами, – сказала я. – Где-нибудь, где нам никто не помешает.

Он удивленно поднял брови и ответил:

– Разумеется. С удовольствием.

Мы сели в уединенном уголке на палубе.

– Дело скорее не в том, что вы сказали, а в том, как вы это сказали, – начала я. – Я имею в виду разговор у винодела, когда было упомянуто имя Уильяма Грэнвилла. Вам ведь что-то о нем известно, правда?

– Да, немного.

– Что вы знаете?

– Что у него есть хозяйство недалеко от Сиднея.

– Это мы все знаем. Что-то особенное вам известно?

– Что вас интересует? Рост? Цвет волос? Глаз?

– Будьте серьезнее. Мисс Дерринг собирается выйти за него замуж. Если с ним что-то не так, мы должны быть готовы. Пожалуйста, расскажите.

– И что вы сделаете, если узнаете о чем-то, по вашему мнению, плохом?

– Расскажу об этом ей. Мы могли бы решить…

– Мнение другого человека всегда нужно преподносить осторожно. Каждый может ошибаться.

– Почему же вы тогда сказали…

– Дорогая мисс Анналиса, я ничего не говорил.

– Не говорили, но дали понять. Вы его знаете, но, похоже, скрываете что-то… Что-то такое, о чем вы предпочли умолчать.

– Лично я с ним почти не знаком. Так, кое-какие слухи… разговоры. В небольших сообществах люди часто обсуждают друг друга. И не всегда с лучшей стороны.

– Может, прекратите ходить вокруг да около и скажете прямо, о чем слухи?

– Ничего особенного. Он намного старше мисс Дерринг.

– Она это знает. И при большой разнице в возрасте бывают вполне удачные браки. Дело в другом, верно?

– Вы так настойчивы. Я скажу, что слышал: он пьет. Такое с людьми бывает в этих одиноких местах.

– Понятно. И это заставило вас так себя вести?

– Я никак себя не вел.

– Ваше молчание было слишком красноречивым.

– Я прошу прощения, если заставил мисс Дерринг волноваться.

– Она этого не заметила. Но по ней видно, что она не уверена. Если бы она доверилась мне, я бы смогла ей помочь.

– Она познакомилась с ним в Лондоне?

– Да. Когда он приехал подыскивать жену.

– Что ж, она сама согласилась выйти за него. Ее никто не заставлял.

– Я очень волнуюсь за нее.

Он накрыл мою руку своей.

– Вы такая милая, – сказал он.

Я тотчас вырвала руку.

– Что еще вам о нем известно?

Он пожал плечами и промолчал. Однако у меня создалось впечатление, что он не договаривает.

Я встала, он тоже поднялся.

– Не хотите ли пройтись по палубе и присоединиться ко мне за аперитивом?

– Спасибо, нет. Я возвращаюсь в свою каюту.

Он не уменьшил мое беспокойство, даже, наоборот, усилил.

Покинув Мадейру, мы снова попали в плохую погоду. Теперь Фелисити переносила качку гораздо лучше, чем в прошлый раз, но мисс Картрайт сделалось совсем худо. Два дня она не вставала с койки и даже после, когда море успокоилось, продолжала хворать и была очень слаба.

Мы уже проплывали по теплым водам вдоль западного побережья Африки, и теперь сидеть на палубе было сплошным удовольствием. Мисс Картрайт поднялась к нам и села в одно из кресел. Вид у нее был болезненный, и Фелисити призналась мне, что очень волнуется.

– Я уверена, ничто не заставило бы ее отправиться в это путешествие, даже долг передо мной, если бы она знала, как на нее будет воздействовать неспокойное море, – сказала она. – Если погода снова испортится, боюсь, для нее это добром не кончится.

Пробыв на палубе совсем недолго, мисс Картрайт пожелала вернуться в каюту. Мы с Фелисити отвели ее вниз и остались бы с ней, но она сказала, что хочет заснуть, если получится.

Когда мы вернулись на палубу, Мильтон Харрингтон подошел к нам и сел рядом.

– Мисс Картрайт совсем плохо выглядит, – заметил он, и Фелисити призналась, что очень боится за нее и думает, что она может быть действительно очень больна.

– Мы снова можем попасть в плохую погоду, когда будем огибать мыс, – сообщил он. – Этот мыс так и называется – Мыс Штормов.

– О боже! – вздохнула Фелисити.

– Есть такие люди, которые не переносят море, и мисс Картрайт, боюсь, из таких. А когда она доберется до Австралии… Ее будет ждать обратное плавание.

– Жаль, что она не может вернуться домой, – сказала Фелисити.

– Это достаточно просто сделать.

– Как?

– Она может высадиться и поехать обратно из Кейптауна.

– Одна! – в ужасе воскликнула Фелисити. – Нет, на это мы не можем пойти.

– Она настолько плоха, что нужно что-то придумать, – сказал Мильтон Харрингтон. – Я хорошо знаю Кейптаун. У меня там есть друзья.

– Похоже, у вас повсюду есть друзья, – заметила я.

– Я много путешествую, бываю в разных местах и повсюду завожу знакомства.

– Коллекционируете друзей, как сувениры? – поинтересовалась я.

– Можно и так сказать. Я могу что-нибудь организовать.

Фелисити смотрела в море. Думала ли она о том, чтобы самой высадиться в Кейптауне и отправиться в обратный путь?

– Я поговорю с мисс Картрайт, – сказал Мильтон Харрингтон.

– Вы? – воскликнула я.

– Да. Почему бы нет? Я уверен, она меня послушает.

– Наверняка мнение мужчины для нее будет гораздо ценнее мнения любой представительницы ее пола.

– Да, я всегда считал ее умной женщиной. – Он посмотрел на меня и рассмеялся. – Жаль, что вы не разделяете ее мнения, мисс Анналиса.

– Нельзя ли быть посерьезнее?