По ту сторону зимы

Лусия и Карлос увиделись полтора года спустя, когда подписывали свидетельство о разводе, — с недавнего времени развод в Чили узаконили. Прошло еще слишком мало времени, чтобы Лусия чувствовала себя окончательно выздоровевшей, но силы уже восстановились, а грудь приобрела форму. Волосы отрастали седыми, она решила сделать несколько взлохмаченную короткую стрижку и оставить естественный цвет, кроме нескольких прядей, которые Даниэла ей выкрасила перед отъездом в Майами в вызывающие цвета. Увидев ее в день развода, похудевшую на десять килограммов, с девичьей грудью под декольтированной блузкой и с фосфоресцирующей прической, Карлос резко вскинул голову. Лусия нашла, что он выглядит прекрасно, как никогда, и в ней даже вспыхнула искра сожаления о потерянной любви, которая, впрочем, тут же погасла. У нее действительно не было к нему никаких чувств, кроме благодарности за ребенка, ведь он был отцом Даниэлы. Она подумала, что должна была бы хоть немного злиться на него, это было бы естественно, но даже этого не было. От любви, ярко горевшей в течение многих лет, не осталось даже пепла разочарования. Восстановление после болезни далось ей так же тяжело, как восстановление после развода, и через несколько лет в Бруклине она старалась как можно реже вспоминать об этом периоде своей жизни.

Хулиан появился в ее жизни в начале 2015 года, когда Лусия уже смирилась с многолетним отсутствием любовных приключений, полагая, что ее романтические фантазии уничтожила химиотерапия. Хулиан показал ей, что любопытство и физическое желание суть природные ресурсы, обновляющиеся естественным путем. Если бы Лена, ее мать, была жива, она предупредила бы Лусию о том, как смешна женщина ее возраста с такими претензиями, и, возможно, была бы права, потому что с каждым днем возможности встретить любовь уменьшались, а насмешить людей неуклонно росли; оказалось, однако, что ее правота не абсолютна, потому что Хулиан с его любовью появился, когда она меньше всего этого ждала. И хотя это увлечение закончилось так же быстро, как началось, Лусия поняла, что в ней все еще тлеет искра, способная разгореться. И не надо ни о чем сожалеть. Что прожито, то прожито хорошо и в радости.

Первое, на что она обратила внимание, была внешность Хулиана; его нельзя было назвать некрасивым, однако, на ее взгляд, он был не слишком привлекательный. Все, в кого она влюблялась, особенно муж, были красавцами, не потому, что она таких выбирала, просто так получалось само собой. Хулиан был лучшим доказательством отсутствия у нее предубеждения против некрасивых мужчин, как прокомментировала Даниэла. На первый взгляд это был чилиец, каких много, невысокого роста, с простецким лицом, одетый в бесформенные вельветовые брюки и дедушкины жилетки, словно с чужого плеча. У него был оливково-смуглый цвет лица, как у его предков из Южной Испании, седые волосы, борода такого же цвета и изнеженные руки, никогда не знавшие физического труда. Но за внешностью неудачника скрывался человек выдающегося ума и страстный любовник.

Достаточно было первого поцелуя и того, что за ним последовало той ночью, чтобы Лусия подчинилась затеям юности, щедро вознагражденная Хулианом. По крайней мере, на какое-то время. Первые месяцы Лусия черпала обеими руками то, чего ей не хватало в браке; любовник дал ей почувствовать, что она любима и желанна, с ним она вернулась в бьющую через край молодость. В начале отношений Хулиан тоже казался ей чувствительным и склонным к шумному веселью, однако очень скоро эмоциональная зависимость напугала его. Он стал забывать о свиданиях, опаздывал или в последнюю минуту звонил с извинениями. Выпивал лишний стакан вина и засыпал посреди фразы или в перерыве между ласками. Он жаловался, что ему не хватает времени на чтение и что его социальная жизнь сошла на нет, так как он, к сожалению, все внимание переключил на Лусию. Он по-прежнему был внимательным любовником, который в первую очередь заботится о том, чтобы дать наслаждение, а не получить его, но Лусия заметила, что его одолевают сомнения, есть ли между ними любовь и надо ли продолжать подобные отношения. К тому времени Лусия научилась распознавать разочарование в любви, едва в поле зрения появлялся его безобразный, как у горгульи, лик, и уже не ждала терпеливо, что ситуация может измениться, как делала это в течение двадцати лет брака. У нее было больше опыта и меньше времени, чем тогда. Она отдавала себе отчет в том, что лучше самой предложить расстаться, пока этого не сделал Хулиан, хотя ей будет не хватать его чувства юмора, игры словами, радостного и усталого пробуждения рядом с ним, зная, что достаточно одного слова, произнесенного шепотом, или случайной ласки, чтобы снова начались объятия. Это был разрыв без драмы, и они остались друзьями.

— Я решила дать подышать свободно моему разбитому сердцу, — сказала она Даниэле по телефону шутливым, как она хотела, тоном, но вышло у нее жалобно.