По ту сторону смерти

— Можно и две, — подтвердил хозяин, — с вас четыре шестерки или восемь четверок, ну и четыре двойки в виде налога. Это в сутки.

— Э…, две чего? — непонимающе переспросил Жека.

— Четыре шестых криса, ну или восемь четвертых, — пояснил тот.

— Шестых?! — удивленно, и даже возмущенно воскликнул лучник, — да это же целого орка завалить надо. Откуда такие цены?

— Ну орков у нас тут нет, — невозмутимо ответил хозяин, — есть ящерицы дальше по реке, с тех четвертые обычно падают, или проклятые в лесу, с тех шестые нередко выпадают, вас вон шестеро, за день десяток другой крисов глядишь набьете, а может и больше. А бесплатного жилья тут нет, привыкайте.

— Да я же не про бесплатное, — не унимался Женька, — но ценник. Да еще налог какой-то. Сам-то, поди, ты этот дом не строил, ключики собрал, а теперь барыжишь? Совесть бы поимел.

Коротышка аж покраснел от злости, — Это ты мне нуб указывать будешь, что я и как делать должен? Ключики говоришь, собрал? Да я ради этих ключиков с первой партией сюда шел, в неизвестность, в тряпье, в котором в этом мире появился, с луком, из которого разве что муху убьешь. Да что вы нубы тут вообще знаете?! Дорого им, видите ли.

— Ну, цены у вас действительно э…, не маленькие, — вмешался Кирилл, — мы как-то не думали, что за жилье, которое, по сути, тут уже было построено до вас, будет стоить так дорого.

— Не думали они, — зло буркнул хозяин, — может вы думали, что придете такие все красивые, и вам тут бесплатно ключи от дома выдадут?

Кирилл, было, открыл рот, чтобы попытаться хоть немного снизить цену, но его опередил все тот же Женька:

— Ты бы хоть Бога постеснялся, он для нас этот мир сделал, и город этот, и домов вон, сколько построил, явно думая, что жилья всем хватить должно. А вы тут ключи расхватали. Ну, ничего, не зря говорят, что мы тут только чтобы дожить то, что на Земле не прожили, а потом… потом надеюсь, тебе эти цены-то на страшном суде-то припомнят.

— Вон, — взвизгнул коротышка, показывая на входную дверь. Похоже, последнее замечание лучника задело его за живое, и судя по его лицу, он казалось, был готов взорваться.

— Вон отсюда, — повторил он, — и чтобы я вас рядом с моим домом больше не видел.

— Подумаешь, с его домом, — уже выходя, огрызнулся напоследок лучник, — вот построил бы его, тогда бы и говорил, что дом твой.

Спрашивать у толстячка у кого есть еще жилье, они не решились, но как скоро выяснилось, он бы им ничего и не подсказал, напротив, заявил бы, что больше жилья в этом городе для них нет. Именно это им объяснил следующий арендодатель, которого они нашли примерно через полчаса:

— Извините ребята, но не я, никто другой, вам тут ключей не сдаст, вас Старый Пью в черный список занес, так что извиняйте. Считайте корпоративная этика, а если вот так прямо, — при этих словах словно извиняясь пожал плечами, — жизненная необходимость — нам тут скандалисты не нужны. Есть устоявшийся порядок, и мы пытаемся его придерживаться. Так что…, — с этими словами он развел руки в стороны, словно намекая, что это не он такой, жизнь такая.

— Порядок у них тут, — начал, было, Женька, но тут же замолк, выдернутый По подальше за спины ребят.

— Слушай, — попытался договориться Кирилл, — ну сам посуди, мы только прибыли, порядков ваших не знали, мы вообще в этом мире и появились-то меньше недели назад. Что нам, обратно в Городок идти?

— Извините, но никак. Я бы может и не против сдать вам комнату, но с этим у нас строго. Вы даже не представляете себе, как трудно было хоть как-то навести тут порядок и ввести хоть какие-то правила. Мы же сюда прибыли без какого бы то ни было закона. Вот вам город, и живите, как хотите. А каждый жить хотел, как ему вздумается. Так что это сейчас тут все тихо и спокойно, слава Богу, хоть немного все наладилось, а в первый месяц тут такой бардак творился, что не приведи господи. И еще раз извините ребята, но ломать эту хрупкую систему ради вас никто не будет. Даже можете не пытаться.

С тем, что эта «хрупкая система» не нуждалась в поломке, Кирилл был совершенно не согласен, но спорить не стал. Не хватало еще, чтобы их и из города в ночь выгнали за ворота. Но на душе скребли кошки.

Согласится с системой, построенной тут «латифундистами» он не мог. Ребята явно воспользовались условностями этого мира, чтобы подстроить тут все под себя. И пусть он понимал их, но принять…, прав был Женька, на том самом суде это им зачтется, но сейчас им от этого ни жарко, ни холодно, впереди была ночь, да что там ночь, целая жизнь, а что дальше делать, было совершенно не понятно.

— Может это… к «чертополохам» сходим? — Неуверенно предложил Женька.